У каждого человека есть ряд книг, которые определили, сформировали его культуру. Но как нельзя объять необъятное, так и нельзя прочитать все книги мира. Однако мне как начинающему краеведу всё же было неловко от того, что произведение Николая Задорного «Амур-батюшка» я прочитал довольно поздно, а именно только в нынешнем году.
ДОСТУПНА АУДИОВЕРСИЯ МАТЕРИАЛА ⬆
Но лучше поздно, чем никогда, поэтому скажу с восхищением – это замечательный роман о русских переселенцах. Село Уральское – книжный образ села Пермского, а значит, и Комсомольска. Когда-то в школе нас учили проводить анализ прочитанной литературы, вот и сегодняшний материал будет чем-то подобным.
Очерк стал романом
Начнём с того, что писал «Амур-батюшку» Задорнов именно в Комсомольске. Он приехал в строящийся город в 1937 году. Литературное объединение молодых писателей решило выпустить сборник об истории города и поручило молодому литератору написать очерк о селе Пермском. Сборник издан не был, но собранный материал послужил для большого романа. Кстати, и название Задорнову подсказал один из местных рыбаков.
Большой труд длился с 1937 по 1940 год. Впервые он был опубликован в 1941 году в журнале «На рубеже», а потом в 1946 году в журнале «Дальний Восток». Примерно в это же время роман издаётся отдельной книгой в Москве. Он состоит из двух частей, а в 1969 году Задорнов написал продолжение – «Золотая лихорадка».
Тайга да комары
Наш рассказ – о нас. О селе Уральском, оно же Пермское. О том, что это так и есть, мы узнаём из книжной географии и из фамилий главных героев.
Долгое путешествие с Урала на Амур у Задорнова совершают семьи Силиных, Бормотовых, Барабановых, Кузнецовых. Однако один из главных героев – Иван Бердышов – уроженец Забайкалья, как и сам писатель. Ванька-тигр, как его прозвали крестьяне, уже жил на Амуре и встречал переселенцев, будучи почти аборигеном.
Чуть сложнее с книжной географией. Приземляет нас к месту знакомое всем слово – Мылки. Это озеро, возле которого жило нанайское стойбище, позже исчезнувшее. В наше время озеро сильно обмелело, но слово известно нам как один из районов города.
Задорнов пишет, что плоты крестьян пристали к релке, то есть к возвышенности, заросшей лесом. Как сейчас ни ходи по Комсомольску, понятно, что всюду, вплоть до Амурсталевских сопок, он ровный. Но нам известно про Аварийную горку 30-х годов. Такая возвышенность здесь действительно была, но при строительстве судостроительного завода практически полностью срыта.
Ещё одна точка на карте – озеро Додьга. Считается, что так же звали и речку Силинку, значит, речь вполне может идти о Большом Силинском озере, ныне оно является заводским бассейном. Хотя, может быть, речь идёт и об озере Рудниковском. Ну и, кроме гольдского стойбища Мылки, соседями уральцев стали также и нанайцы всем известного стойбища Бельго.
«Во-он додьгинская релка обозначилась, видать её! – оборачиваясь к плотам, крикнул Петрован с лодки. У кого из переселенцев в этот миг не дрогнуло и не забилось чаще сердце? Вот и конец пути!»
«Над прибрежным лесом на вершине сухой ели хрипло ворковал дикий голубь.
– Тимошка, – воскликнул Петрован. – Это, однако, с тобой здешние птицы здороваются!»
Но вскоре прибывшим стало не по себе: «Пристали к пескам, а наверх не взойти. Тайга да комары».
Грунт земли – галька и глина
Первый год был для переселенцев, конечно, самым трудным. Он превратился в бесконечное корчевание тайги под пашни. Для крестьян-земледельцев было очень важным вырастить здесь свой хлеб, только тогда русский человек мог чувствовать себя уверенно. И тут наступает важный момент. Земля, которую увидели крестьяне под корнями деревьев, не отличалась большой урожайностью, но вполне устроила пахарей.
«Нынче мы сняли урожай пудов по 120 с десятины. Поставили избу новую. Леса тут бери, сколько хочешь. Все мы живы-здоровы. Только первую зиму сильно болели цингой» — это строки из письма Егора Кузнецова родственникам на Урал. Но вскоре Кузнецов разведал у Додьги ещё лучшую землю – чернозём. И хотя он весь порос буйным лесом, Егор рассчитывал расчистить землю под пахоту».
Про чернозём относительно к селу Пермскому мы слышим не впервые. После того как Невельской высказался о необходимости заселения Амура, была создана специальная комиссия по выработке соответствующего плана. Возглавил её топограф Константин Будогосский. Эта комиссия обратила внимание на записки русского учёного Карла Максимовича, основоположника дальневосточной ботаники. Он писал, что в районе стойбища Мылки можно создать поселение. Помимо прочих преимуществ, грунт земли здесь – чернозём.
Но сейчас-то мы знаем, что в городе и его окрестностях преобладает галечно-гравийный состав грунтов, перекрытых мощными слоями глины. Минус такой земли в том, что она легко как подтапливается, так и осушается. Ну и, конечно, не является идеалом для пахоты, более того, город находится в зоне рискованного земледелия. Собственно, этот риск в дальнейшем переселенцы хорошо прочувствовали на себе. Но почему прижился миф о чернозёме? Ботаник Максимович всё-таки ошибся. Россия хотя и является лидером по мировым площадям чёрной земли, богатой гумусом, но встречается она не далее Западной Сибири.
Айдамба и Дельдика
«Осенью рыбачим большим неводом, артелью, со здешними жителями – гольдами. Один невод, бывает, тянет пять сотен рыбин, каждая фунтов по 10-15 и больше. Рыбы тут много всякой, лови, сколько хочешь, но мало соли». Это также строки из письма Кузнецовых. Гольды — это нанайцы, и о них также нужно сказать. Жизнь нанайцев Задорнов описывает хорошо и подробно, в том числе их общение с русскими, а также с китайскими торговцами.
А что интересовало всех торговцев? Меха, и в первую очередь соболь. Нанайцы были отличными охотниками, но плохими продавцами. Эксплуатировали их все – и китайцы, и русские. Не давали хорошей цены, всячески обманывали. За долги могли и в рабство продать, причём практиковалось это и у нанайцев. Так же в гольдских общинах встречалось и многожёнство.
В книге есть романтический герой – молодой охотник Айдамбо, полюбивший девушку по имени Дельдика. Она хотя и была гольдкой, но жила в русской семье Ивана Бердышова, который сам был женат на гольдке. Дельдику взяли в семью, спасая от рабства, грозившего ей в качестве расплаты за долги отца. Чтобы добиться возлюбленной, Айдамбо оказалось недостаточно добывать много мехов. Ванька Бердышов потребовал от него «стать лоча», то есть русским. Это означало креститься, а также содержать своё тело и дом в чистоте. Ведь нанайцы часто пренебрегали гигиеной.
Задорнов пишет, что, когда пришла пора строить церковь, возвели её не в Уральском, а ближе к Мылкам. Для русских попов было очень важно сделать гольдов-язычников христианами. И здесь очень кстати оказался Айдамбо, который ради любви готов был идти на всё. И не зря. Вскоре он венчался с Дельдикой. Но не смог перестать шаманить, так как был уверен, что без задабривания духов не будет хорошей охоты. А меха от него продолжали ждать все торговцы, включая и попа, который именно поэтому и поставил церковь ближе к гольдам.
Страсть к созиданию
Ещё один миф – о золоте в черте Комсомольска. Расчищая тайгу у Додьги, сын Егора Кузнецова Васька нашёл в речке крупинки этого металла. Находку от односельчан скрывать не стали, и с тех пор уральцы мыли золото и продавали его. Презренного металла оказалось не так много, чтобы разбогатеть, но оно стало неплохим подспорьем.
Ванька-тигр же разбогател на скупке мехов, но однажды спустил всё состояние в карты. После восстановил богатство и умножил его, заведя золотой прииск на речке Горюн, она же Горин. Как пишет Задорнов, Бердышов рассчитывал в дальнейшем отбить у крестьян желание выращивать хлеб и нанимать их своими работниками. Таким образом, писатель выражает позицию не слишком правильного богатства. Правильную же позицию озвучивает Кузнецов, в том числе и в строках всё того же письма:
«Нынче построили мельницу и баню, а то мылись в печах. Хлеб свой… Егор понимал, что главное не в этом. Главное в том, что живёт он тут наново, все создаёт сам, что это будит в нём небывалую силу, страсть к созиданию».
Ему не нравилось, что Ванька-тигр способствует на амурских землях старому разделению на бедных и богатых. Хотя сам опять-таки не чурается добывать золото и стремится к богатству. Бердышов же обрисован писателем не только как торговец, дающий честную цену, но и как человек, не остановившийся перед убийством конкурента – маньчжура Дыгена. В конце романа Иван приходит в Уральское на своём собственном пароходе, катает на нём крестьян и гольдов. Жаль, конечно, что золота в Комсомольске нет, так же как и чернозёма.
Каждому мужику – по дворцу
Тема природных богатств края звучит и в словах другого героя книги, инженера Русанова:
«У тебя под носом в тайге уголь, железо, золото, нефть, из которой делается керосин. А ты сидишь на релке и в тайгу не ступишь, лапти не замочишь. А вот эти мальчишки, внучата твои, должны построить дороги к морским гаваням, осушить болота, построить города. Тут в море – тьма зверей. А пока что их бьют иностранцы и зарабатывают миллионы на этом. Надо заводить корабли, возить товары в чужие земли. Строить железные дороги. Здешней рыбой можно прокормить всю Россию. Золота здесь столько, что каждому русскому мужику можно построить по дворцу. А вы живёте в нищете, безграмотные».
Критику уральцы восприняли адекватно – детей отдавали на обучение, лапти в тайге мочили, рыбу добывали. Но приходилось и противиться произволу чиновников, обиравших крестьян нещадно. Так, становой начальник Телятев обругал Кузнецова за выделявшийся, построенный не в одну линию с прочими дом, и за неровно обработанный участок земли. Про Телятева было известно, что он, как все чиновники, приехал на Амур, чтобы нажиться и снова убраться на запад.
Впрочем, переделывать дом и пахоту Егор не стал, и вскоре его хорошо заметный участок за схожую форму все стали называть – Егоровы штаны. И даже капитаны пароходов. Так Егор Кузнецов прославился на весь Амур.
Антон ЕРМАКОВ
