Малые народы Севера и Приамурья… Выделяя их в особую группу, советские и российские этнографы исходили из малочисленности этих этнических меньшинств, общей направленности их ведения хозяйства (охота, рыболовство, оленеводство) и особенностей их быта.
В Комсомольске-на-Амуре коренные малочисленные народы Амура представлены местным общественным формированием, которое было создано ещё в 1989 году известным в городе врачом Анатолием Павловичем Киле. В те времена национальное содружество объединяло Комсомольский и Солнечный районы, но с течением времени распалось на районные сообщества, и в 1999 году была создана и зарегистрирована общественная организация коренных народов Севера и Приамурья (КМНСиП) Комсомольска-на-Амуре.
С 2009 года и по настоящее время председателем ОО КМНСиП является Вадим Михайлович Дяфу, который также входит в Совет уполномоченных представителей коренных малочисленных народов Севера при главе города Комсомольска-на-Амуре.
Льготы по местам
Исторически в Хабаровском крае проживают восемь коренных народностей: эвены, эвенки, нивхи, негидальцы, орочи, ульчи, нанайцы и удэгейцы.
В Комсомольске-на-Амуре живут в основном нанайцы.
Правительство России чётко разделяет традиционные места проживания народов Севера и Приамурья, и это хорошо заметно по льготам. Например, чукчи, проживающие в Хабаровском крае, не могут пользоваться положенными им привилегиями, потому что они не являются коренными народностями региона.
— В обычной жизни в чем заключаются преимущества коренных народностей Амура?
— Мы можем подать заявку на вылов рыбы, — отвечает Вадим Михайлович Дяфу, председатель организации коренных народов Севера и Приамурья города Комсомольска-на-Амуре. — Для иногородних студентов есть небольшие дотации в денежном эквиваленте, оплата дороги, стипендия раз в год. Детские пособия повышенные. И всё.
— Ходят слухи, что коренным народностям идёт солидная добавка к пенсии.
— Нет такого.
Повязаны рекой
— Вадим Михайлович, ульчи и нанайцы это, можно сказать, речной народ?
— Не только они, ещё есть нивхи, они проживают в низовье Амура и тоже традиционно и исторически во многом связаны с рекой.
— Есть ли разница между нанайцами и ульчами?
— Их практически невозможно отличить. Язык очень похожий, хотя есть отличия, к примеру, разные названия рыб, приветствие.
— Сколько человек в составе сообщества?
— Участниками нашей организации официально считаются те, кто платит членские взносы. И каждый год получается по-разному, поскольку взносы вносятся тогда, когда надо писать заявки на рыбу. Мы находимся во Дворце культуры «Алмаз». Приходит к нам человек, сам он не может правильно оформить заявление, и тогда мы ему помогаем. То есть платишь взнос — оформляешь заявку на ловлю рыбы. Каждый год получается по-разному: за 2022 год в организации было чуть больше 400 человек, хотя, по статистике, в городе проживает более 1 300 представителей коренных народностей Амура. У нас нет строгой обязательности в том смысле, что если ты нанаец, то должен быть членом организации.
— Что коренным народностям даёт участие в сообществе?
— Практически ничего. Членские взносы копеечные, кассы взаимопомощи нет. Что касается разрешения на лов рыбы, то сейчас, чтобы получить разрешение на рыбалку, — не на рыбу! а на рыбалку, — надо подать заявку за год до начала путины.
Восемь граммов плети
— Сколько разрешено вылавливать?
— У нас отдельные заявки на частиковые породы рыб: сазана, карася, толстолобика и прочих. Например, три килограмма карася на год, учитывается всё, некоторые виды буквально до ста граммов в год можно ловить. Рыбалку по такой рыбе мы согласуем с Хабаровском.
На кету заявка подаётся в Амурское территориальное управление Росрыболовства. До прошлого года было 50 кг на человека, с прошлого года стало 100 кг на человека. Это достаточно много. Другое дело эти килограммы выловить, в городе по пальцам можно пересчитать представителей коренных народностей, у которых остались лодки, сети. Тем более с рыбалкой возникает очень много нюансов. Вот есть у тебя разрешение на вылов, выходишь на Амур, и всё равно рыбнадзор может придраться и объявить тебя браконьером. Например, ты обязан рыбачить только верховой сетью Кто в курсе, знает: такой сетью в районе Комсомольска ничего не поймаешь. Если на дно сеть положил — всё, ты браконьер, хоть у тебя и разрешение есть. И таких препон настолько много, что люди бросают рыбалку.
Трудности перевода
— Вадим Михайлович, что делается для развития и сохранения языка, национальной аутентичности?
— В АмГПГУ недавно создали группу изучения нанайского языка. Люди приходят, стараются, но язык уже во многом другой. Я — ульч, мне 60 лет, ульчский язык понимаю, но говорить уже не могу.
Вадим Михайлович сетует, что в организации хоть и пытались привлечь людей к изучению языка и национальной культуры, но у молодёжи нет никакого интереса.
Казалось бы, коренные народности Приамурья могли бы развивать и монетизировать декоративно-прикладное искусство, но и с этим направлением не всё так просто. Этим не заработаешь. Такое производство надо ставить на поток. А как поставить на поток шитьё национальной одежды? К примеру, на изготовление одного халата уходит не один месяц, себестоимость огромная. И кто его купит? Так и получается, что национальное искусство чаще всего замкнуто на конкретном мастере, который воплощает себя как творца и работает в одиночку.
— В наше время где коренным народностям живётся легче — в городе или деревне?
— Думаю, в деревнях тяжелее. В сёлах выживают крепкие семьи, у которых лодки, катера, сети. Они живут за счёт Амура, как и сотни лет назад.
Исчезнуть нельзя остаться
— Вадим Михайлович, не секрет, что малые народности Амура постепенно исчезают. Негидальцев вообще осталось около 350 человек. Что обществу и власти надо сделать, чтобы народности сохранились?
— Сложно сказать. Сейчас даже в паспорте национальность не пишут. Одно время я выдавал членам организации справки на основе свидетельства о рождении. И если ещё десять лет назад браков, где папа и мама нанайцы, было приблизительно 50 процентов, то в последнее время в городе уже около 90 процентов смешанных семей.
И в деревнях то же самое. В Булаве национальный ульчский ансамбль, там половина детей из смешанных семей, пацаны все русские танцуют. Ещё лет 20 пройдёт — и всё, некоторые коренные народности растворятся во времени.
В будущее — с надеждой
— На сегодняшний день какие проблемы для организации являются наиболее важными?
— Все значимые проблемы решаются на федеральном уровне. С городской администрацией у нас хорошие рабочие отношения. При главе города работает Общественный совет, регулярно два раза в год встречаемся с главой города, обсуждаем проблемы.
Что касается общественной жизни, то здесь, отмечает Вадим Михайлович, для КМНСиП созданы все условия для развития. Базируясь во Дворце культуры «Алмаз», организация регулярно проводит различные мероприятия: вечера этнического клуба «Общение», мастер-классы по декоративно-прикладному искусству коренных народов Приамурья, различные концерты, приглашаются творческие национальные коллективы из других районов Хабаровского края.
Каждую осень в октябре-ноябре люди Великой реки отмечают праздник друзей «Буэ аняпу» и, конечно же, вместе встречают Новый год, празднуют 8-е Марта. Коллективы художественной самодеятельности, фольклорных ансамблей проводят репетиции, в общем, жизнь кипит. И надо признать, что в этом случае и национальные праздники, и творческие встречи, и концерты не только всех собирают, но также объединяют и помогают не забывать традиции своего народа. А это самое главное.
Евгений СИДОРОВ. Фото: из открытых источников в интернете
