Сегодня в нашей рубрике царит осеннее настроение, точно переданное строчками из стихотворения, которые вынесены в заголовок. И почти в каждом стихотворении комсомольских поэтов – печальная красота увядания.
Юрий Николаев
ОСЕННЕЕ
Толкну калитку на рассвете,
Впуская день в озябший двор,
И загрущу о красном лете,
Уже вспорхнувшем на забор.
Я сонным птицам брошу хлеба,
Смахнув осеннюю хандру,
И, кроной вспарывая небо,
Застонет тополь на ветру.
Нерасторопно и без спешки,
Опустошён и отрешён,
Отдамся утренней пробежке,
Лицо упрятав в капюшон.
Прогноз по-старчески ругаю,
По солнцу яркому скорбя,
Как будто в прошлое сбегаю
Случайно повстречать тебя.
Я убегаю от дождей,
Как от вселенского порока,
Я убегаю от людей,
Предавших некогда жестоко.
В моих глазах мелькают лица,
В моих наушниках – попса,
В кроссовки старые стремится
Заиндевевшая роса.
Страницы вырваны в романе,
А позабыть их не могу,
Уставшим ёжиком в тумане
Я всё бегу, бегу, бегу…
Елена Литвиненко
ЛОСКУТНОЕ ОДЕЯЛО
Собирала, собирала,
Собирала лоскуты.
Собрала я их немало,
А теперь любуйся ты…
Сшила! Сшила одеяло!
Лоскуточек к лоскуту!
Словно осень, примеряла
Красный к рыжему листу.
Без заморского без лоска,
Просто, мягко и тепло.
Слышишь, в нём есть отголоски
Детства, что давно ушло.
Это вам не стульчик венский –
Из европ аристократ.
Здесь совсем по-деревенски:
Платье мамино, халат.
В этом платье поливались
Летом грядки-огород.
И пелёнки пригодились –
То сынок продолжил род.
Нет здесь платьев подвенечных,
Юбилейных, выпускных.
Фото их хранят, конечно.
Только нет милей простых,
Натуральных тканей детства.
В каждой нитке память здесь.
Занырну скорей погреться.
Слава Богу, осень есть!
Ирина Мещерова
***
Детские далёкие стихи…
Всё о том, что звёзды и не спится…
Тонкие волшебные страницы,
Полные наивной чепухи.
Пусть уже останутся в саду,
Пусть летят шуршать к своим собратьям,
И перемешаются понятья
В разноцветном ветреном бреду:
То ли пожелтевшие листы
Падают на сброшенные листья,
То ли увядающие листья
Сыплются на грустные листы.
*
***
Там, где пожухлая трава,
Там запоздалые слова
За скорым поездом бежали,
Изнеможённые, упали
На простодушный первый снег.
На мокрых шпалах кончен бег.
Их не дождался грустный кто-то
В дали, за синим поворотом.
И стынут нужные слова
Там, где пожухлая трава.
Татьяна Мирчук
ОСЕНЬ У ПОРОГА
Дождик. Пасмурное утро.
Неба серенького холст.
И в душе немного смутно:
Лето кончилось. И хвост
Рыжей белки-поскакушки,
Ранней осени подружки,
Замелькал в ветвях берёз,
Средь её зелёных кос.
Очень скоро дождь-затейник,
Выдумщик и коробейник,
В косы ей за прядью прядь
Станет золото вплетать.
*
***
Птицы кричат, собираются в стаи
Целыми днями с утра.
Листья желтеют – наука простая, –
Осень торопит: пора.
Скоро и мне улетать словно птицам.
Ох, как проносятся дни!
Только не знаю, смогу ль возвратиться
В эти края, как они…
*
СОЗРЕЛО ЯБЛОКО
Созрело яблоко. Упало.
Траву осеннюю примяло.
И ветка дрогнула слегка,
На землю опустив сынка.
А к яблоку с румяным боком
С забора спрыгнула сорока.
Катнула клювом спелый плод
И улетела в огород
Искать добычу посытнее,
Треща без умолку. Бог с нею,
Речь не о ней. И, как ни странно,
В краю, любовью осиянном,
Не важен мне румяный плод,
Что с ветки яблони падёт.
Ведь я сама, как плод незрелый,
Свой край покинуть захотела
И сорвалась. За далью лет
Мне дорог тот незримый след
В траве, под яблоней осенней,
Что мне дарован во спасенье.
Татьяна Колесникова
***
Я сделала вид, что пошла мести
Листьев сгорбленных сушь.
На самом деле шептала: «Прости»
Сладости лиственных душ.
Сгребала, сгребала их корабли
В судно души большой,
Случайно застрявшее на мели
Скудной души городской.
Кланялась, кланялась в пустоту…
Поребрики голой десной
Мне наговаривали весну,
Шершаво толкуя со мной.
*
СОН
Было так: полусон, полутранс
И предчувствий былЫжи.
Понимание: мизерный шанс
От всесущего атома выжить.
Было так: обломать, обобрать,
Обескровить, унизить, прижучить.
Саранчи обезумевшей рать
Ощутимей, тучнее и жутче.
Было так: шёл отряд в сапогах,
Гимнастёрках, пилотках белёсых.
Зеленела трава на лугах,
Караси кувыркались на плёсах.
Зависали над кашкой шмели,
Куст малины от ягоды гнулся.
Дух покоя всходил от земли.
И…один солдат оглянулся.
Оказался вдруг у реки.
Это ж сон – небывалая прыть.
И кораблик с лёгкой руки
Пацанёнку помог запустить.
И пилотку поправил свою –
Чёлка русая, сероглаз.
Оказался снова в строю
И пошёл воевать за нас.
Юрий Белинский
***
Мне в городе нынешнем скучно
Сидеть у окна и читать
И редких прохожих поштучно
Зачем-то считать и считать,
И видеть их грустные лица
Истоптанным лужам под стать,
И книги сырые страницы,
Уже не читая, листать,
Ни слышать взволнованный голос,
Ни видеть, что кто-то бежит…
На крыше осенняя морось
Три дня как легла и лежит.
Все словно в угаре кабацком:
Ни искренних чувств, ни идей.
И только на стане рыбацком
Я вижу счастливых людей.
Лишь здесь переполнено счастьем
Пространство с потерянным дном,
И всё скреплено соучастьем –
Участием многих в одном.
Всё это в счастливом потоке
Понятно и ясно без слов…
Счастливые сети в протоке
Находят счастливый улов.
Там где-то за речкой деревня
Стоит на отшибе тишком,
А здесь рыбаки под деревья
Приносят мешок за мешком.
Срезают сосновые ветви,
Чтоб пол застелить в холода…
А рядышком лодки у верфи
Счастливо качает вода…
Как только темнеет над лесом
И ставится пища на стол,
Счастливых людей под навесом
Встречает счастливый костёр.
Марина Гринченко
ПЕРЕД ГРОЗОЙ
Весь мир наполнен был бездонно
Невыразимою тоской.
Лишь острый луч легко и тонко
Пронзал испуганный покой.
Какой призывной и томящей
Была предгрозовая тишь.
«Сюда!» – был неба глас манящий.
«Куда? Зачем?» – шуршал камыш.
Кудрявил ветер в нетерпенье
Края оплывших сонных туч.
«Постой!» – удерживал репейник.
«Скорей!» – шептал прозрачный луч.
И я бросала всё на свете,
Чтоб мчаться вихрем в хмурый день.
«Спеши!» – тянул за полы ветер.
«Куда летишь?!» – вздыхала тень.
Георгий Куниловский
БАЛЛАДА О ТЕРРАКОТОВОЙ ЛАНИ
Лань в полёте моя из возлюбленной мной терракоты!
Я слепил её в детстве, обжёг после длительной сушки.
Я ей вылепил тонкие ножки, изящные ушки,
Потому возжелал и оценки столь трудной работы.
Но отец мой сказал: «Вот устроил игру в безделушки,
Вырыл лучше бы яму на даче сливать нечистоты».
Все же он не разбил статуэтку, поставил на полку,
Где она молчаливо полвека почти простояла.
Терракота моя оказалась покрепче металла.
Так при ней рухнул строй, превратилась страна в барахолку,
И отец, умирая, держал взгляд на полке подолгу,
Где летящая лань по столетиям славно бежала.
И пока она в беге неслась, незаметно одрябло
Горе прежних утрат, а страна возродилась из пепла.
Она вынесла голод, отбилась от хлада и пекла,
Потихоньку сняла с плеч своих чужеземное тягло
И на пятой колонне, что долго вела себя нагло,
Задержала свой взор, и падения та не избегла.
Здесь моя чудо-лань из возлюбленной мной терракоты
Отстояла при всех катаклизмах – и ножки, и рожки.
Наблюдает она: исчезают с журнальной обложки
VIP-персоны колонны, и нет у тех больше заботы,
Как не пасть, удержаться. Но тщетно: слетают с дорожки, —
И летят они в яму истории, где нечистоты.
Что ж касается лани, её беспокоит другое.
У меня младший внук подрастает и тянется к полке.
Он трясёт, забавляясь, её, и уже ходят толки:
Лани нашей не жить безмятежно на долгом постое.
Чуть промедли, промешкай, достанутся полке осколки.
Что же делать – эпоха иная и время иное.
8
Изображение ru.freepik.com/генератор изображений ИИ
