Легендарный перелёт самолёта «Родина» Москва — Дальний Восток в 1938 году запомнился советским людям не только установлением рекорда продолжительности полёта, но и катастрофой двух самолётов и гибелью людей. Десятки лет государство и тайга хранили молчание. Только в последние годы советской власти нашлись энтузиасты, которые отправились в тайгу на поиски самолётов и погибших людей, чтобы впоследствии увековечить память о них обелиском. Сегодня он стоит на улице Кирова напротив дома №49.
Эдуард Синельников, бывший в 1989 году заведующим отделом культуры администрации города, говорит, что изначально обелиск погибшим лётчикам и спасателям самолёта «Родина» стоял возле ЖБИ-4, и в какое-то время общественностью был поднят вопрос о переносе памятника. Когда его убрали, там ничего не нашли, никаких останков лётчиков. Старый обелиск выбросили на свалку.
Затем в администрацию города позвонили из Хабаровска и сказали, что в основании памятника должна быть капсула.
— Я поехал, начал простукивать обелиск, чувствую — пустота, — вспоминает Эдуард Иванович. — Вскрываю, смотрю, одна капсула, вторая. Пришлось собирать комиссию и осуществлять приём по актам. Составили три акта вскрытия. На каждой капсуле была табличка с текстом, списки фамилий, к примеру, «командующий ВВС Яков Васильевич Сорокин, погиб на боевом посту, выполняя правительственное задание 4.10.38 года». Сами капсулы мы не вскрывали.
Некоторое время капсулы хранились в сейфе Эдуарда Ивановича, затем в морге больницы № 7. И только после официального обращения с просьбой о выделении финансовых средств на захоронение и постройку нового памятника были перечислены деньги и объявлен конкурс на создание нового памятника.
После публикации в газете «Дальневосточный Комсомольск» материала о спасательной операции самолёта «Родина», энтузиасты-поисковики из Комсомольска-на-Амуре решили пойти на место катастрофы. В 1990 году в экспедицию отправились 13 человек, включая школьников из поселка Дуки.
Поисковую группу высадили вертолётом на песчаной косе реки Амгунь. В группе был проводник, так что к месту катастрофы поисковики вышли быстро и точно.
— На косе оставили одного, чтобы готовил обед, а сами пошли к месту катастрофы, полтора километра по таёжной тропе, — вспоминает Эдуард Синельников. — Выходим на опушку, смотрим, блестит крыло самолёта, в левой стороне — хвостовая часть. Посмотрели, начали собирать останки, вещи. В то время вокруг наших палаток ходило много медведей, как раз шла рыба. Когда высадились на косу, хватились, а наш охотник забыл ружье в вертолёте. Хорошо, собака была.
Экспедиция провела в тайге три дня. Расчистили лес на участке для того, чтобы мог сесть вертолёт и забрать детали самолётов. Затем поисковики перешли на место катастрофы ТБ-3, там собрали останки, нашли часы, стрелки которых остановились на 16 часах. Все находки привезли в Комсомольск, год они хранились, потом выделили деньги, провели конкурс, установили памятник. В саркофаге захоронили останки и 4 капсулы.
— Как же так получается, столько лет погибшие лежали в тайге, и вот уже новый, недавний поиск группы «Авиапоиск» снова принёс результаты, опять нашли останки, награды?
— Долгие годы всем было приказано молчать. Как погибли, сколько человек. К тому же, не забывайте, при таком чудовищном ударе двух самолётов тела людей и обломки техники раскидало на огромной территории, и в течение лет место катастрофы заросло мхом, деревьями. И если сейчас опять нашли, значит надо вскрывать склеп.
Здесь стоит отметить, что при советской власти в обществе культивировалось тотальное секретное замалчивание всего и вся, и отголоски такого свинского, по сути вражеского отношения к собственной истории, памяти павших людей всё ещё имеют место быть. Легендарный самолёт «Родина» банально сдали на металлолом, очередной поисковый отряд находит очередных погибших спасателей, а вся история государства российского для многих из нас — это последние 100 лет, как будто сто лет назад на Русь пришли Рюрики, всех окрестили и сразу страной стал править Сталин. Все-таки не зря поэт Осип Мандельштам говорил в свое время: «Мы живем, под собою не чуя страны…».
Евгений Сидоров
