Всё-таки генетика — великая вещь! Готовясь к интервью с Евгением Вальтером, собственником и руководителем и компании «ВАЛЬТЕР Констракшн», занимающейся строительством промышленных объектов, я заглянула в словари. И с изумлением выяснила, что «walter» в переводе с немецкого — «управляющий»!
— Евгений Леонидович, компания «ВАЛЬТЕР Констракшн» сегодня успешно реализуете проекты в целлюлозно-бумажной и атомной промышленности. Но начинали, если не ошибаюсь, вообще не со строительства, хотя по первой профессии — инженер-строитель? Расскажите о предыстории создания и истории развития компании.
— Я окончил ВУЗ, получил диплом строителя, и тут грянул дефолт 1998 года. Строительная отрасль пребывала в стагнации, волей-неволей пришлось заниматься торговым бизнесом. Хотя пробовал себя в нём, ещё учась в школе. Было это в начале 90-х. Я по своему опыту знаю, как развивалась торговля тогда, когда дефицитом был практически любой товар. Мы занимались любыми промтоварами, от хоккейных шайб и будильников до детских колготок и пуховиков. В этом не было никакой системы. Но всё-таки этот отрезок жизни принёс опыт, полезный для дальнейшего ведения бизнеса и понимания структуры рынка. А уже после института был серьёзный, осознанный бизнес, я работал в крупной российской компании, торговавшей оптом лесом, металлом, зерном, углем, ГСМ. Большие обороты и системная структура — хорошая школа. С этой компанией мы начали реализовывать один из наших первых проектов, строительство деревоперерабатывающего завода в Томске. К нему компания подошла через три года, занимаясь до того лесозаготовительным бизнесом, изучая отрасль. Это был самый крупный проект, реализованный в Томске в течение 20-25 лет, если не считать нефтяных.
— В одном из интервью вы сказали, что ваша компания отличается от конкурентов, прежде всего, тем, что носит вашу фамилию. А это предполагает вашу персональную ответственность за всё, что делается под этим брендом. Почему вы пошли по этому пути, распространённому среди западных компаний, особенно-созданных 100-200 лет назад, но мало популярному среди современных российских бизнесменов? Никогда не приходилось жалеть о подобной смелости?
— Это был осознанный выбор. Во-первых, к тому времени в отрасли меня уже знали, как Евгения Вальтера, поэтому подобное название имело шанс стать хорошим брендом. И я всегда подтверждаю, что эта компания — моя личная ответственность, которую я разделяю с каждым рабочим, инженером, сотрудником ИТР. Кстати, рабочие на стройке носят сигнальные жилеты с надписью «Вальтер». Разговаривая с ними, всегда прошу относиться к качеству работы столь же ответственно, как и я, потому что каждый из них «носит моё имя».
О решении дать его компании я никогда не жалел. Практика именных, семейных компаний в России была потеряна в начале прошлого века, но уверен — мы снова к этому придём. А моя семья всегда хранила определённые духовные ценности, связанные с нашей фамилией.
— У вас немецкие корни?
— Да, мой дед из поволжских немцев. Они вообще, как правило, жили зажиточно, так как любили и умели работать. Его семью раскулачили. Деда репрессировали, в 1939 году прямо из армии, где он служил, отправив в лагерь, потом — на поселение в Сибирь. На долю моих предков выпали тяжелые испытания. Я несу свою фамилию с гордостью, и это чувство стараюсь передать младшему поколению. У меня четверо детей, и я пытаюсь привить им правильные ценности, в том числе объяснить, что фамилия у нас красивая, запоминаемая и несёт в себе отсвет традиционных немецких ценностей. Немцы умеют качественно работать и, что ещё важнее — достойно жить. Уверен, что компании под таким названием суждено долгое и успешное существование!
— Фирменный стиль работы «ВАЛЬТЕР Констракшн» — реализация проекта от идеи до сдачи объекта «под ключ». Это предполагает наличие большой, сплочённой и разнопланово компетентной команды. Сколько у вас сотрудников, каких специализаций? Где располагается центральный офис компании? Проекты вы воплощаете в разных уголках страны, часто — очень отдалённых. Командируете свою команду или используете при строительстве местную рабочую силу? А так называемых «гостарбайтеров»?
— Центральный офис компании находится в Краснодаре, есть офис в Москве и дополнительные — там, где реализуются проекты. Мы никогда не используем гостарбайтеров, так как уровень строительства таких заводов предполагает труд квалифицированного персонала. И не только заводов. В нашей практике было строительство в сегменте атомной промышленности, где запрещено привлекать иностранцев по соображениям госбезопастности. Из иностранцев мы сотрудничаем с немцами, поставляющими оборудование и помогающими нам в его монтаже; это специалисты высокого класса.
— Расскажите о самых свежих ваших проектах. В Комсомольске-на-Амуре набираем команду?
— Здесь у нас есть контракт, включающий в себя строительство, монтаж, модернизацию и запуск в эксплуатацию промывочно-пропарочной станции «Дземги». Модернизация включает запуск всех технологий, которые позволят промывать до 390 цистерн в сутки за счет увеличения производственной мощности.
Многие наши сотрудники работает вахтовым способом, переезжая с объекта на объект. Это инженерный костяк, сотрудники, прошедшие не один инвестиционный проект и глубоко понимающие отрасль промышленного строительства. Численность персонала компании меняется в зависимости от количества проектов. Заканчивая проект, кто-то едет отдыхать на пару месяцев, кто-то полгода. Каких-то специалистов мы, конечно, нанимаем на местах, как и сейчас в Комсомольске-на-Амуре.
— Зачем везти на проект бухгалтера или секретаря, к примеру?
— Случается так, что сотрудники, кто отлично себя показал на проекте, привлекается и на другие объекты или в управляющую компанию в Краснодаре.
— Каким вам видится ближайшее будущее компании? А лет через 10-15?
— Ближайшие год-два мы видим в совершенствовании управленческих систем и подготовке к крупным инвестиционным проектам. В грядущем десятилетии планируем стать одной из лидирующих компаний России в строительстве промышленных объектов и выйти на зарубежный рынок.
