Покорить пролив Ла-Манш собирается пловец из Комсомольска-на-Амуре Виталий КОЧНЕВ. Интересно, почётно, здорово, но не более того – так скажет человек, не знакомый с будущим рекордсменом. Но совсем другие чувства возникнут у тех, кто знает, что этому человеку подобный заплыв дастся на порядок тяжелее, чем обычному спортсмену.
Когда-то Виталий получил тяжёлую травму, которая практически полностью обездвижила его ноги, но не смогла сломить волю. Поэтому, несмотря на свой недуг, пловец-паралимпиец защищает честь родного города на различных соревнованиях, зачастую даже выходя на дистанцию наравне со здоровыми спортсменами. Мы поинтересовались у Виталия о том, как он пришёл в спорт и где черпает силы для своих достижений.
— Виталий, когда вы начали активно заниматься спортом?
— Спортом я увлёкся в восьмом классе. Сначала парашютным многоборьем – плавание, бег, стрельба, прыжки с парашютом. Занимался у Михаила Копелиовича в клубе на Дзёмгах. После армии служил в спецподразделении МВД, учился в высшей школе КГБ. Но в 1995 году я получил серьёзную травму – перелом позвоночника, стал инвалидом. Но бросить спорт не мог. Тогда мне кто-то подсказал, что есть паралимпийское направление. В 2005 году попробовал заняться плаванием и понял, что это у меня получается лучше всего. Первый же год принёс мне победу в чемпионате России по плаванию, поставил рекорд мира в эстафете, выполнил мастера спорта. Потом я женился и девять лет вообще спортом не занимался.
— Ваша жизнь фактически оказалась поделена на до травмы и после. Что помогло не смириться с полученным физическим недостатком?
— Когда такие вещи случаются, многие инвалиды себя теряют, практически погибают. Я 10 лет лечился, в том числе в Китае, искал себя. Самая главная трудность – социальная адаптация. Не столько помощь государства, сколько найти себе применение, своим возможностям. Я сам себя сделал.
— Но не кажется ли вам, что государство недостаточно помогает инвалидам в адаптации?
— «Недостаточно» — мягко сказано. Я встречался с паралимпийцами из других государств. Там совершенно другой подход. У иностранных паралимпийцев никогда не бывает проблем ни с питанием, ни со снаряжением, ни с проездом к местам соревнований. Они питаются в ресторанах, а мы – где придётся, лишь бы сэкономить.
Даже если говорить не о спорте, а просто о жизненной адаптации. Вот, скажем, нужны мне костыли. Я в Фонд социального страхования позвонил, попросил выдать, а они мне: у нас нет договоров, ещё каких-то документов. Я им говорю: давайте я за свой счёт куплю, а вы мне потом компенсируете. А мне отвечают, что без проблем, но только до 500 рублей. Где они видели костыли за 500 рублей? Минимум 1,5-2 тысячи. У меня пенсия уходит на лекарства и жильё. Раньше была скидка 50%, а сейчас её нет. Фактически приходится выживать.
— Вы нашли себя в холодовом плавании. Как и почему это произошло?
— В Комсомольск я вернулся в прошлом году. Здесь на ежегодном заплыве через Амур встретил Алексея Лебедева, Татьяну Карась, Татьяну Морозову. Они и вовлекли меня в этот спорт. Начал тренироваться, где-то в ноябре стал совершать заплывы в ледяной воде – в проруби на Силинке. Тогда же поехал на первые соревнования во Владивосток, где показал хорошие результаты.
— Чем отличается холодовое плавание от обычного?
— В обычном плавании тренировка начинается с разминки – заплыва на 400 метров. В холодовом плавании разминки нет, поскольку сам по себе факт вхождения в ледяную воду является стрессом для организма. Сначала греемся в палатке, после заплыва снова греемся в бане или хотя бы под тепловой пушкой. Очень сложно настроить себя психологически. Нам один врач говорил, что человек, залезающий в воду с температурой 0 градусов, испытывает такой же стресс, какой человеческий организм испытывает при смерти. В обычном плавании такого нет.
— Как вы относитесь к моде окунаться в прорубь в крещенские морозы?
— Я считаю, что это полезно. Просто надо это делать регулярно. Единственный совет – не окунаться с головой. В черепе очень тонкая кость, легко можно застудить мозг и получить проблемы со здоровьем. Залез в воду секунд на 15-20 — вылез, этого вполне достаточно. А ещё можно в воде обхватить себя руками, чтобы кисти были под мышками. Просто подмышки, как и голова, – самые уязвимые места у человека по теплообмену. Главное – не злоупотреблять. И тогда никаких тебе простуд.
— Помогает ли в этом деле алкоголь?
— Нет. Когда входишь в ледяную воду, сосуды сужаются, алкоголь их расширяет. Получается накладка. Для здоровья это плохо.
— В каких соревнованиях вы принимали участие и на какие дистанции плавали?
— Во Владивостоке на Кубке Тихого океана и «Гран-при» плавал 25, 50, 100 и 200 метров. 200 плыть уже тяжело – после ста метров тела практически не чувствуешь, рот не закрывается. Только на одной воле двигаешься. Всего из Приморья я привёз около 15 разных медалей.
В Санкт-Петербурге на Кубке Невы я взял два «золота» и одно «серебро». Затем плавал в Мурманске на третьем чемпионате мира по ледяному плаванию, взял золотую медаль. Там была сильная конкуренция, приезжали мировые легенды. Затем в Петрозаводске завоевал бронзу на 200 метров. Но там не было паралимпийского направления, поэтому соревновался среди здоровых. На краевых соревнованиях по обычному плаванию получил две золотые медали и одну серебряную на 100, 200 и 400 метров вольным стилем.
— Где была наилучшая организация соревнований?
— В Мурманске. С едой не было проблем, жили в хороших условиях. Но там предприятий нет, и регион живёт за счёт международных соревнований и туристов. Там вообще спортивный народ, и на Семёновское озеро приходит половина города. Однако в Мурманске и плыть тяжелее всего. Вода жёсткая, тяжёлая, колючая.
— В этом году по пути на соревнования во Владивостоке вы попали в аварию. Как это случилось и не повлияло ли на желание плыть?
— Летом мы тоже плаваем, но уже в обычной воде. Вот и я решил принять участие в июньском заплыве через Амурский залив на 12 км. Друг меня встретил на машине и повёз на регистрацию. И вот со второстепенной дороги вылетает машина, бьёт нас в бок, мы кувыркаемся. Я в салон сажусь с костылями, а они мешают пристегнуться. Поэтому ехал без ремня безопасности. На втором кувырке вылетаю из машины и теряю сознание. Очнулся, слышу, как окружающие говорят про меня: «Этот готов». А я им в ответ: «Нет, я ещё не готов». А сам чувствую, что руки шевелятся, ощупал ноги – ничего не сломано, значит, думаю, плыть смогу. Только голова была в кровь разбита и кружилась. Приехала «скорая», меня увезли, зашили голову, руки забинтовали.
Я после этого всё-таки поехал на регистрацию. Там все удивились. Организаторы сказали, что допустят к соревнованиям, если врачи не дадут отвода. Я надел гидрокостюм, чтобы не было ран видно, и так прошёл комиссию. Там измерили давление и пульс, сказали плыть можно. Хорошо, что никто докторам не сказал, что я попал в аварию.
Однако травмы всё-таки сказались. Поскольку ноги у меня не работают, я всегда плыву только с помощью рук. А тут рёбра болят, правая рука не поднимается, дышать трудно. Но я принял обезболивающие и вошёл в воду. Правда, плыл немного по диагонали, потому что течением меня сносило. Потом организаторы по GPS измерили мой путь, оказалось 15 км.
— Кто вам помогает ездить на соревнования? Администрация города?
— Я несколько раз обращался в администрацию, но поддержки никакой не получил. Сказали, что у города тяжёлая финансовая ситуация. Коммерческие структуры даже не захотели меня слушать. Поэтому я езжу на соревнования только за счёт своей пенсии и благодаря помощи друзей – Сергея Макарова и Андрея Дзвиника. Ещё помогает Михаил Копелиович – директор парашютного клуба. Огромное спасибо врачам Александру Зелёному и Виктору Молодцеву.
Когда я привёз первые награды, решил обратиться к краевым властям – написал письма губернатору и министру спорта. Но мне ответили, что мои соревнования не входят в олимпийские виды спорта, поэтому на помощь я рассчитывать не могу. Вот видите, какое разное отношение к спорту в разных регионах России. В Петрозаводске, Мурманске и Владивостоке поддерживают всех спортсменов, а не только олимпийцев. Мне представители Владивостока предлагали выступать за Приморский край как паралимпийцу. Но я патриот Комсомольска, хочу представлять родной город.
— Творческим людям задают вопрос о творческих планах. У вас, как у спортсмена, есть планы принять участие в каких-то особенных соревнованиях?
— Мне вызовы приходят чуть ли не каждую неделю. Приглашают и на российские соревнования, и на международные – в Австрию, например, или в Испанию. Но отсутствие средств не позволяет свободно ездить. Однако пропустить первый этап Кубка мира в Елгаве я не могу. В Швецию на второй этап тоже нужно ехать. В январе в Словении будет чемпионат мира по зимнему плаванию. Кроме того, зовут Белоруссия, Тюмень и Петрозаводск.
Но главная моя цель – переплыть Ла-Манш. Я не знаю паралимпийцев с переломом позвоночника, кто это сделал бы. Думаю, буду первым не только в России, но и в мире. Приходится уповать только на помощь со стороны. Сумма нужна не маленькая – что-то около миллиона рублей. Это серьёзное мероприятие. Даже из здоровых пловцов лишь 10% доводили задуманное до конца. Я свои возможности оцениваю здраво и чувствую, что смогу переплыть эти 40 км. Представьте, если это сделает комсомольчанин, какой эффект будет в масштабах страны!
Коллектив редакции «ДВК» желает Виталию успеха в задуманном заплыве и обращается к неравнодушным людям с просьбой оказать посильную помощь в организации поездки во Францию. Сильные люди тоже нуждаются в поддержке.
Неравнодушные люди могут оказать финансовую поддержку Виталию, перечислив средства на его счёт в Сбербанке: 220200457762753. Телефон для связи +7 921 890 9663.
На крыльях, крокодиле или в ванне?
Первый факт преодоления Ла-Манша вплавь произошёл в 1875 году. Капитан британского флота Мэттью Уэбб, выпив энергетик собственного приготовления, шагнул в английские воды пролива и спустя почти 22 часа вышел на французском берегу, попутно получив сильный ожог от контакта с медузой. Спустя 8 лет Уэбб утонул в Ниагарском водопаде.
Первый инвалид победил эту водную преграду в 2010 году – француз Филипп Круазон, у которого были ампутированы руки по локоть и ступни ног, переплыл пролив всего за 14 часов.
Рекорд по скорости заплыва был поставлен в 2012 году, когда австралиец Трент Гримси кролем преодолел Ла-Манш всего за семь часов без пяти минут.
Женщины тоже не раз отваживались на подобное рискованное мероприятие, но первой, кому это удалось, была американская олимпийская чемпионка Гертруда Эдерле. В 1926 году она переплыла Ла-Манш за 14 с половиной часов. Почти успешно. Почти потому, что заплыв плохо сказался на её здоровье – 19-летняя спортсменка из-за долгого нахождения в холодной воде потеряла слух и вынуждена была уйти из спорта.
Через год результат американки попыталась побить англичанка Дороти Логэн, но через неделю после заплыва судьи вдруг заявили, что пловчиха путь до Дувра до Кале провела в их лодке.
А ещё пролив преодолевали или пытались это сделать на самых разных транспортных средствах. Например, впервые на воздушном шаре в 1785 году, на самолёте в 1908 году, на морже, на крокодиле, на доске, на крыле самолёта, на воздушном змее и даже в ванне. Но самый интересный случай с точки зрения технологий произошёл в 1979 году, когда американец Брайен Адамс перелетел через пролив на собственноручно сконструированном мускулолёте «Альбатрос». Винт летательного аппарата приводился в движение ногами отважного лётчика через специальный привод велосипедного типа. За этот рекорд пилот получил приз 100 тысяч фунтов стерлингов.
