Великая Отечественная война внесла в народный словарь такие понятия как «до войны» и «после войны». С каждым годом свидетелей прошлых лет становится все меньше и меньше, время не остановить. Тем ценнее воспоминания людей, которые жили в те давние годы.
Николай ЛОСКУТНИКОВ в Комсомольск приехал из нижнеамурского села Жеребцово 5 июня 1937 года, когда праздновалось пятилетие города. Тогда мальчику было всего 10 лет, а Комсомольск только начинал формироваться как город. В центральной части было порядка двадцати кирпичных зданий, проглядывались улицы Лесозаводская, Кирова, Пионерская, проспект Сталина (сегодняшний проспект Мира).
Малолетний бригадир
— Николай Фёдорович, как дети 30-х годов проводили свободное время?
— Могу сказать за село Жеребцово, где я вырос. Каждый жил в своём доме, за каждым домом был огород соток на пятьдесят, у всех были обязанности: воды наносить, дров напилить-наколоть, это отнимало очень много времени. Летом купались, играли в футбол, долгими зимними вечерами читали книги, я с пяти лет ходил в библиотеку.
Пошла рыба – рыбачили, я был бригадиром среди ребятишек-рыбаков. С заборов снимали старые сети, из них делали невод. Вроде рыбы много было, невод подтягиваем, рыба пробивается через прорехи и уплывает, так мы ещё в воде кетину хватали и выбрасывали на берег.
— Но в школу-то вы ходили. Насколько сложной была программа?
— У меня была колоссальная зрительная память. Мне достаточно было перед звонком прочитать материал и рассказать. Но для этого надо было сосредоточиться, не видеть учителя, никого, закрыть глаза и прочитать на память. У тех учителей, которые не обращали на это внимания, я пятёрки получал, а другие требовали смотреть на них и рассказывать, а я не могу, мне надо вспомнить текст. Плохо было с учебниками. К примеру, по геометрии их было всего два — один у преподавателя, второй на весь класс из сорока человек. Вот так и учились. Уроки делали при свете керосиновой лампы, а то и при лучине.
— Какая, на ваш взгляд, разница между современными детьми и детьми 1930-х годов?
— Мы были более самостоятельными. Меня в десять лет колхоз отправлял сопровождающим груз на пароходе в Комсомольск, я был ответственным за доставку, выгрузку.
— Детские годы были сытыми?
— Мы хорошо питались. Своё хозяйство было. Огороды, тайга, Амур кормили нас. Отец заключал договор с колхозом и выполнял работу – делал капитально ремонт магазинов, клуба, больницы, пекарни, печки клал, бочки делал, сани, телеги. В первый год войны для фронта сделали 10 тачанок.
— В селе в то время детям можно было заработать?
— Я деньги с пяти лет стал зарабатывать. Рыбу ловил, пастухом ходил, на участке по заготовке кирпича носил кирпичи, мог перетаскать тысячу, бутылки собирал и сдавал. Наш дом был рядом с магазином, и продавщица постоянно меня просила то груз покараулить, то перенести что-то. Когда приезжал в Комсомольск к сестре или сопровождал груз, собирал в городе бутылки и сдавал. В село возвращался, имея в кармане 200-300 рублей. Когда началась война, мне было 14 лет, я уже работал рыбаком во взрослой бригаде.
У меня своя лодка была. Выезжаю на Амур вверх по течению — бревно плывёт. Подъехал, посмотрел: если хорошее, строевое, цепляешь его крюком. Десять таких брёвен поймал, сделал плот и по течению подвёл к колхозному складу. Два рубля за бревно. Двадцать рублей заработал за день. Рыбу поймал, сдал на базу — тоже деньги. Тратил на всё, что хотелось. Покупал гармонь, гитару, ботинки (18 рублей), костюм школьный (49 рублей комплект). Иногда, бывало, отцу в срок не заплатили, тогда открывали мою копилку.
— О чём обычно мечтали дети того времени?
— Уехать куда-нибудь. Мне было 16 лет, и тут объявили набор в морское училище, сразу пять человек согласились. Кто мог, тот уезжал, в ФЗО или «ремеслуху» (училище) определялись. Из села так просто нельзя было уехать. Везде контроль, и если сельсовет не выдал справку, то милиция заберёт. Только со справкой могли выехать в город.
ФЗО. Школа фабрично-заводского обучения (школа ФЗО) — низший (основной) тип профессионально-технической школы в СССР. Школы ФЗО были созданы на основе школ ФЗУ. Существовали с 1940 по 1963 год.
В школу принималась сельская и городская молодёжь 16−18 лет с любой общеобразовательной подготовкой (с 1955 года — с начальным образованием и выше). Учащиеся находились на полном государственном обеспечении. В 1940-1953 годах молодёжь на обучение в школы ФЗО направлялась в порядке призыва (мобилизации). За нарушения дисциплины и за самовольный уход из училища предусматривалось наказание в виде заключения в трудовые колонии сроком до одного года.
«Ремеслуха» — Ремесленное училище (РУ) — в 1940—1950-х годах учебные заведения начального профессионального образования по подготовке квалифицированных рабочих для промышленности, транспорта, связи, сельского хозяйства и другого.
Побег на учёбу
В 1943 году Николаю Лоскутникову было 16 лет, и он решил пойти добровольцем на флот. Ребятам 1926 года рождения справки выдали, а ему – нет. И тогда он просто сбежал из колхоза на проходящем пароходе. По прибытии в Комсомольск ему пришлось бежать уже от милиции, проверявшей документы на право прибытия в город у пассажиров парохода. Потом был горком комсомола на Пионерской, направление на учёбу во флотский экипаж во Владивостоке. В 1944 году Николай Лоскутников — матрос-артиллерист Тихоокеанского флота.
— Если сравнить жизнь 30-х годов с нашим временем, как вы считаете, сейчас лучше народ живёт?
— Народ изменился, — говорит Николай Фёдорович после долгого молчания. — Люди формируют жизнь, те люди, которые жили раньше, не похожи на людей, которые живут сейчас. Не похожи тем, что в наше время люди были более открытые, гостеприимные. Раньше было очень много работы, сейчас меньше. В наше время, если договорился сделать работу за сто рублей, ты эти сто рублей получишь, а сейчас могут обмануть. Так-то более интересной жизнь стала, техничней, у всех телевизоры, холодильники, раньше были только радио и газеты.
У всех детей 20-30-х годов разные судьбы, но их объединяют общие детские воспоминания: тяжёлый труд и война, которая послужила причиной невосполнимой потери прекрасного мира детства. Не в срок повзрослевшие, не по годам развитые и самостоятельные, они поднимали страну из послевоенной разрухи. Не было бы их, не было бы ни всех нас, ни страны.
Золотое село
Село Жеребцово, родина Николая Лоскутникова, растянулось вдоль Амура на два километра. В 1914 году в нём жили потомки крестьян, которые до революции находились на коштинском (казённом) содержании.
К празднику царской фамилии выделили деньги, и в 1914 году власти построили в селе школу-семилетку, которая просуществовала до 1946 года и сгорела по причине вечного российского разгильдяйства. Не было должного ухода за дымоходами.
Многие жители села работали в старательских артелях по притокам Амура, рекам Зее и Лене. В 1932 году герой нашей статьи тоже получил на день рождения в подарок от отца настоящий старательский лоток.
«В начале 1930-х годов ГПУ разыскивало по амурским сёлам горшки с намытым золотом и изделиями из него – кольцами, серёжками, золотыми зубами. Понятые рассказывали, что оперативники приходили во двор, два раза ударяли ломом в углу двора и сразу выкапывали горшок с золотом». Н.Ф.Лоскутников «Дорогами предков»
