Сегодняшняя реальность – агрессия в школах, различные зависимости, что говорит о слабом психическом здоровье человечества. Подчас кажется, что весь мир сошёл с ума. Так ли это и стоит ли драматизировать ситуацию?
О проблемах расстройства психики нынешнего поколения изданию «Знак» рассказал психиатр, кандидат медицинских наук, доцент кафедры психиатрии Южно-Уральского государственного медицинского университета Владимир ПОЛЕЦКИЙ.
О самоубийствах и агрессии
— В России достаточно высокий уровень числа самоубийств. В том числе среди детей. Как бороться с этим?
— По детям всё очень просто: родителям нужно любить своих детей, разговаривать с ними, знать, чем живут их отпрыски. Других рецептов нет. Если уж родили детей — будьте добры любить их и уважать. Почему люди уходят из жизни? Потому что им эта жизнь не нравится.
А в целом самоубийства были всегда. В крупных городах их всегда больше, чем в деревнях. Если говорить о детях и стариках — то это ощущение потерянности, ненужности. Это результат микросоциального климата в семье. Если родственникам не интересны старики или родители предпочитают пить водку и не заниматься детьми — всё же понятно. Это проблема не психиатрическая, а социальная. Вот если вы человека достанете из петли — тогда это будет психиатрическая проблема, или же если он лечился у нас, а потом покончил с собой, это тоже уже наша проблема. Если взрослый человек хочет покончить с собой, то его порой только решётки могут сдержать.
— То есть вылечить суицидальное поведение невозможно?
— Сдержать, купировать психическое расстройство можно. Если такое желание у не имеющего заболеваний психики человека является навязчивым, к сожалению, вылечить такое отклонение можно не всегда. Как и не все болезни можно вылечить.
— А как быть с проявлением агрессии? В том числе со стороны детей, когда они, например, убивают животных. Почему это проявляется?
— Агрессия — это нормальное поведение человека, она есть в каждом. Мы биологические существа, и биться за место под солнцем без агрессии невозможно. Другое дело, что есть допустимая, недопустимая, приемлемая и неприемлемая агрессии. Это миллион оттенков серого. Конечно, прямо скажем, совсем нехорошо резать животных. Но надо понимать, почему такое происходит. А всё, что подается в СМИ — это домыслы журналистов. Жареные факты: девочка разрезала кота. А ведь это трагедия, и нужно это не выпячивать, а обратиться к специалисту и попытаться помочь. В тёмном омуте черти водятся — у всех есть свои скелетики в шкафу.
— Но ведь такие скелетики иногда заканчиваются более печально, если брать случаи шутинга, к примеру.
— Все подобные случаи не происходят на ровном месте, там всегда есть что-то. Это какие-то психические расстройства, которые не всегда можно предугадать. Это так же, как — раз — и вдруг человек умер от инфаркта или инсульта, хотя пил лекарство именно от этого. И тут так же. Сегодня здоровый — завтра больной.
О зависимостях и цифровом мире
— Всё чаще мы говорим о наркотиках и прочих зависимостях. Их можно вылечить?
— Вылечить практически ни одну болезнь нельзя. Вы видели хоть одного вылечившегося от гипертонической болезни? А от бронхиальной астмы, язвенного колита? Вы знаете, что вылечиваются от инфекционных заболеваний, но они проходят сами и иногда без лечения. Всё остальное — наши хронические болезни. Мы все страдаем от хронической, неизлечимой и смертельной болезни, которая называется жизнь. И у всех она имеет один и тот же конец. Наша задача — чтобы жизнь продолжалась долго, была достаточно счастлива и с ясным умом.
— А гадалки могут помочь избавиться от зависимостей или сдержать их, как нам обещают объявления?
— Гадалки — это шарлатанки. Но парадокс в том, что иногда они внушают, гипнотизируют. И внушение бывает эффективным. Главное, чтобы человек в это поверил. В строительство коммунизма миллионы верили.
— То есть любые зависимости не лечатся, а купируются?
— Да, и зависимости бывают самые разные. Любите вы пирожное, но не едите же его каждый день, контролируете себя. Так же можно контролировать зависимость от алкоголя. Трудоголизм — это тоже зависимость. С наркотиками и алкоголем сложнее. Но любая зависимость меняет нейрохимию мозга, она делает человека в чём-то несвободным. С другой стороны, чтобы была зависимость, нужно иметь особый склад ума — творческий. Это же поиск новых ощущений.
— А если говорить о компьютерной зависимости, игровой или зависимости от гаджетов. Можно и нужно ли её лечить и нужно ли у детей отбирать телефоны?
— Гаджеты для детей — это их социальное общение. Они загружены, на улице гуляют мало, а телефоны дают им возможность быть на связи с друзьями в режиме онлайн. Разве это плохо? Они смотрят на внешний мир, он им не нравится, и они снова в свой гаджет утыкаются. Может быть, внешнему миру надо стать таким же интересным? Если этот мир им неинтересен, то не хочется на него и смотреть. Сейчас детям проще нажать пару клавиш, и книга появится у них в телефоне, не надо идти в библиотеку или магазин и искать её. Вывод напрашивается сам — может быть, с гаджетами проще, это действительно новая реальность.
Да, это портит глаза, здоровье. Нужны хорошие научные исследования. У нас же просто завывают: дети насмотрелись стрелялок, купили оружие и пошли убивать. Но это глупости. Это всегда было, есть и будет.
— То есть играть в стрелялки детям можно не запрещать?
— Агрессия там есть, но как раз у играющего подростка она реализуется в компьютерных играх. Он пострелял там, а на улице ему эта агрессия и не нужна. Кому нужна — тому игра не нужна. Другое дело, что у нас в стрелялки играют и взрослые мужики. А зачем мужику играть в стрелялки вместо того, чтобы заниматься детьми и семьей? Может быть, его не интересует взрослая жизнь, он хочет вернуться в детство и уйти от всех проблем. Это не психиатрическая проблема, а социальная.
Об оружии и педофилах
— К слову, об оружии. Разрешение на оружие выдаётся при наличии заключения психиатра. Насколько грамотно сегодня проводятся такие обследования? Чаще всего ведь стреляют из легально приобретённого оружия.
— Произойти может все что угодно. Нет прибора, который скажет, что сделает человек после того, как купит оружие. У нас много семейно-бытовых ссор, когда опасным оружием становится кухонный нож. Ведь никто не требует со всех кухарок справок, что она может владеть кухонным ножом, который, к слову, немаленький и достаточно острый. Если есть оружие, оно стреляет. Да, это не должно происходить в школах. И чтобы этого не происходило, существуют определённые меры безопасности: охрана, турникеты; охране лучше выдать оружие.
Мы живём в опасном техногенном мире, и стрельба — не самая большая опасность, которая может нас преследовать. А вот если вываливать всё без разбора в СМИ ради лайков и просмотров — это не полезно. Точно так же, как не полезны и постоянные высказывания о положительных достижениях, которых нет. Люди ждут правды и того, чтобы прислушивались к их мнению.
— Если говорить о преступлениях против половой свободы несовершеннолетних, нередко в таких преступлениях экспертизы не выявляют у субъекта каких-либо отклонений. Это минутное помешательство?
— Почему вы считаете, что все педофилы — психически нездоровые люди? Раньше на Руси в 14 лет в деревнях свадьбы играли, и всё было о’кей. Для того чтобы человека назвать педофилом, нужны психические критерии. В противном случае всех, кто обнял и погладил девочку, можно назвать педофилами.
— Но ведь преступления совершаются…
— Да. И если человек, не имея отклонений, совершил это преступление, то он понимал, что делал, и руководил своими действиями.
— Но зачем? Если у него нет отклонений.
— Для собственного удовольствия они это делают. И если мужчина при этом нарушил закон, то он должен ответить по закону. И он, совершая такое преступление, должен это понимать. Так же как многие хотят стать миллионерами, но ведь не идут же грабить банки, не организуют пирамиды, не идут на мошенничество. Тут то же самое.
— Видите ли вы, что у населения в целом на фоне пандемии вырос уровень агрессии?
— Это обычная реакция человека на то, что его лишают свободы, каких-то действий. На всё остальное — нужны исследования. О коронавирусе в этой части ведь молчат академики, исследований почти нет. Поэтому и нельзя говорить — вырос ли уровень агрессии и каков он. Хотя это всё очень любопытно. Коронавирус — это звонок о том, что мы тотально не готовы к таким потрясениям.
Марина МАЛКОВА
