Когда, возрождая в газете рубрику «Литературная гостиная», мы опубликовали первые стихи комсомольских поэтов, кто-то из читателей подал мысль: а хорошо бы увидеть и прозу местных авторов. Мы обратились с соответствующей просьбой к членам писательской организации имени Геннадия Хлебникова, и нам прислали четыре маленьких произведения – так, чтобы, с одной стороны, представить одновременно нескольких авторов и, с другой стороны, уместить всё на одну газетную полосу.
Татьяна КОЛЕСНИКОВА
МУЗЫКА
Она гордится своей фамилией. Разговаривая по телефону, неосознанно пишет на подвернувшемся под руку листке бумаги: Музыка, Музыка, Музыка – бесконечное множество раз. Прибегая с лекций, она, лёгкая, худенькая, черноволосая, едва скинув пальтецо, не моя рук, не поев, не попив, садится на постель в позе лотоса и заворожённо смотрит в голубоватое окно монитора, перебирая кнопки клавиатуры тонкими пальцами.
Вхожу в метро следом за ней. Она идёт не оглядываясь. Шарнирная дверь больно ударяет меня в грудь.
Вечер. Опять метро. Идущий впереди юноша придерживает за собой дверь. Я успеваю отметить, что он прекрасен – вылитый молодой Ливанов в роли слепого музыканта. «Спасибо», – говорю я ему, и тихая радостная музыка разливается в душе.
Елена ЛИТВИНЕНКО
САНЬКА
В обедневшем за войну забайкальском селе Александру Штыкину любили за общительный характер, золотые руки, «Зингер» да ещё за её молочную корову Саньку со страшными раскидистыми рогами. Детей Санька недолюбливала, но за трёхведёрные удои грех этот ей прощался. Александра часто предостерегала младшего, Володьку:
– К Саньке не подходи, упаси Бог!
Вдруг срочно понадобились деньги, и пришлось отдать кормилицу в чужой двор…
Прошло время. Однажды мимо реки, где плескались ребятишки, шло стадо. Вдруг от него отделилась и двинулась к детям грозная фигура коровы.
– Санька!
Все – врассыпную… Корова подошла к остолбеневшему Володьке, лизнула лицо шершавым, как наждак, языком, повернулась, тоскливо промычала, словно прощаясь, и побрела прочь.
А вечером, после рассказа младшего сына, мать и дети, обнявшись, горько плакали, словно опять из Сталинграда пришла похоронка на мужа и отца…
Антонина КУХТИНА
ТОПУШКА
(Сказка для детей)
В густом-густом дремучем лесу жил огромный старый медведь. Жил он не один, а со своим внуком, весёлым непоседливым медвежонком Топушкой.
Вот однажды Топушка и говорит:
– Дедушка, отпусти ты меня в лес погулять, медку поискать, малинкой полакомиться.
– Иди, внучек, да смотри не опоздай к обеду…
Вот идёт Топушка по лесу, шагает, песни напевает. Вдруг слышит:
– Ой, ой, спасите! Ой, ой, помогите!
Осмотрелся Топушка и видит: злой хорёк подбирается к маленькому птичьему гнездышку. Птенцы в гнездышке от страха клювики пооткрывали и испуганно пищат:
– Ой, ой, кто нам поможет? Ой, ой, кто нас спасёт?
– Я вам помогу! Я вас спасу! – крикнул Топушка, подбегая к дереву. Но хорёк не стал дожидаться медвежонка, тут же юркнул с дерева и был таков.
Обрадовались птенчики, запищали:
– Спасибо тебе, Топушка! Доброе у тебя сердце!
Пошёл Топушка дальше, шагает, песни напевает. Вдруг слышит, опять кто-то на помощь зовет:
– Ой, ой, спасите! Ой, ой, помогите!
Осмотрелся Топушка по сторонам и видит: сидит под деревом маленький бельчонок, дрожит от страха. Видно, из дупла выпал, а забраться назад не может, маленький очень. А из-за кустов уже лиса-плутовка выглядывает, облизывается. У бельчонка от страха шёрстка дыбом поднялась, и пищит он, что есть мочи:
– Ой, ой, кто мне поможет? Ой, ой, кто меня спасёт?
– Я тебе помогу! Я тебя спасу! – сказал Топушка и прогнал лису, а бельчонка в дупло посадил. Тут и мама-белочка прибежала:
– Спасибо тебе, Топушка! Доброе у тебя сердце!
Идёт медвежонок дальше, шагает, песни напевает. Вдруг, что такое? Опять кто-то на помощь зовёт. Видит Топушка, что сидит на пеньке зайчонок и горько-горько плачет. Спрашивает его Топушка:
– Ты чего плачешь?
– Как же мне не плакать? – отвечает зайчонок. – Не послушался я папу, не послушался я маму, убежал один из дому, да и заблудился. Что теперь со мной будет? Кто мне поможет? Кто меня спасёт?
– Ладно, не плачь! – говорит медвежонок. – Я тебе помогу. Знаю я, где ты живёшь.
Взял Топушка зайчонка и отнес его к заячьему домику.
Ох, как обрадовались папа с мамой:
– Спасибо тебе, Топушка! Доброе у тебя сердце!
Хотел медвежонок дальше идти, да пора домой возвращаться, обедать пора. Так и не покушал он медку, малинкой не полакомился. Но делать нечего, ведь обещал дедушке к обеду вернуться. Пошёл Топушка назад.
Подходит к дому, а у ворот его дед встречает:
– Иди, внучек, я тут тебе корзину малины припас да туесок меду.
– Ой, дедушка, а откуда ты знаешь, что не покушал я ни медку, ни малинки?
– Да уж знаю! – ласково заворчал дед. – Тут сорока прилетала, всё мне рассказала: и как ты хорька прогнал, и как бельчонка спас, и как зайчонку помог. Вот я и приготовил тебе гостинец!
– Спасибо тебе, дедушка! Доброе у тебя сердце!
Тут и сказке конец, а кто молодец, вы уже, наверное, догадались.
Тамара КОВАЛЬ
ПРОСВЕТЛЕНИЕ
Все люди с заутрени спешили домой. Кто-то уезжал на такси и маршрутках, а кто-то на иномарках. Только одна пожилая тётка решила пойти пешком. На ней была надета старомодная чёрного цвета плюшевая полудошка, которая в моде была в шестидесятые годы. Их ещё называли «плюшками». Она была как новенькая, и место ей было в самый раз в краеведческом музее. Тётка отрешённо шла посередине дороги. Мысли её путались, наматывались в клубок, и она никак не могла найти и потянуть за нужную ниточку, чтобы его распутать. Она редко ходила в церковь. Да и сегодня пошла, потому что соседка позвала. Скоро вербное воскресенье, так в церковь не пробьёшься, а причаститься бы надо… Речь священника тронула её душу, и сейчас мысли о житье-бытье одолевали и давили тяжестью трудно прожитых лет.
Таисия поздно вышла замуж. В тридцать шесть. После смерти матери надо было поднимать на ноги братьев, родившихся после войны. Отец вернулся с японской раненый, с осколком у сердца и скоро умер. Что успел солдат в жизни сделать? Родину защитить да ребят зародить.
Тасе муж достался ветряк. Как во поле ветер вольный, усвистел из её жизни быстро, только его и видали. Они даже расписаться не успели, и родившаяся девочка носила её девичью фамилию и отчество деда. И вновь Тая поднимала на ноги дочь одна. Когда-то думала: война закончится, обязательно поступит в театральный. Руководитель драмкружка в школе говорил, что у неё способности к этому ремеслу. А пришлось всю жизнь горбатиться на железной дороге. Наравне с мужиками укладывала шпалы, ремонтировала пути. Мужских рук в стране не хватало, а жить как-то было надо. Пацаны подросли, поступили в ремесленное, а дочка была крохотная.
Время пролетело быстро, дочь выросла, выучилась, вышла замуж.
Теперь Таисия уже помогает воспитывать внука Вовку. Мальчишка родился слабенький, больной, и она уже измаялась, как и чем помочь малышу. А сил уже не было: жизнь ушла, как вода сквозь песок, – всё было пережито и изжито.
Потом мысли потекли в другом направлении. Стала думать о светлом, добром, о чём сегодня на проповеди говорил батюшка. Тася шла по дороге и никого не замечала. Машины объезжали, водители ругались, а один, тормознув, с чувством сказал:
– Ё-моё! Идёт, как паломница в Иерусалим. Только, слышь, тетк, не тот маршрут выбрала.
Она удивленно посмотрела на него, с какой, мол, претензией ты ко мне пристаёшь и мешаешь думать о сути жизненного бытия. Но всё-таки сдвинулась к обочине дороги и вновь вернулась к речи батюшки Алексия. Как верно он сказал: «Оглядитесь и увидите вокруг себя много добрых, хороших людей». «А это и правда, – подумала она, – вот мой сосед Гришаня во дворе детскую площадку соорудил – и ноги-то у него одной нет, а поди ж ты, собрал мужиков, детей, и есть теперь где ребятне играть-отдыхать. Жаль, что покалеченный с Афгана вернулся, зато душа светлая… А моя дочь Ася? Красавица, умница, а муж-то пьющий. Вот если бы на его месте был бы здоровый и непьющий Гриня, была бы моя дочь счастлива». Но она тут же прогнала последние грешные мысли и перекрестилась: батюшка учил терпению.
«Может, зять бы так и не пил, если б дело у него было? Может, отдать им накопления, да и пусть дом строят? Не брать же их с собой в могилу. Да и тесниться перестанем, и все при деле будут. И Вовка, Бог даст, на свежем воздухе в пригороде поправится. Ведь любит он отца, тянется к нему. А Жорка-то парень деревенский, топор в руках держать умеет. А то тормознулся, бедолага, после армии в городе, с того и мается. С того, видно, и пьёт». И от неожиданно пришедшего верного решения на душе стало теплее и легче. Как будто сам Бог просветлил ум, и она тихонько счастливо засмеялась. Рядом проезжавшая машина обдала жаром, и она торопливо перешла на тротуар. Остро захотелось жить. Появился смысл. И она поспешила домой к детям и внуку. В мыслях мелькнула строчка из записной книжки, куда она записывала понравившиеся высказывания умных и великих людей: «За всё добро расплатимся добром, за всю любовь расплатимся любовью». Чьи это были слова? Она уже не помнила. Главное, про любовь.
