В канун Дня защитника Отечества «ДВК-Медиа» собирает по редакции армейские байки. Одна из них — о стрельбе в карауле.
В армию я призывался в 1990 году. Время было тяжёлое, военные были не в фаворе, откосить от службы считалось почётным правом каждого призывника.
С другой стороны, военкоматы шли на всё, чтобы выполнить план, поэтому загребали в солдаты всех, кто имел две ноги, две руки, два глаза и возраст, укладывающийся в призывные рамки. Поэтому и приходили на службу люди, у которых не так явно проступали проблемы с физическим или психическим здоровьем. Именно таким образом к нам в часть попал, например, солдат, у которого одно лёгкое было удалено. Прямо из части его комиссовали. Но речь сейчас не о нём.
К нам в караульную роту, охранявшую арсенал зенитно-ракетных войск в Бурятии, вместе с моим призывом поступил паренёк из Москвы. Ростом он был метр с кепкой. Впалые щёки, тёмные круги под глазами, длинное лицо и субтильное телосложение стали определяющим моментом в придумывании клички. Кощей — так стали первое время звать нашего рядового Диканова. Довершали общую малоприглядную картину очки с толстенными стёклами, способные напугать любого гражданского окулиста, но только не того, кто работает в призывной комиссии.
Стоит добавить, что, несмотря на миролюбивый характер, обладал Диканов такой чертой, как упрямство. Кто-то назвал бы это принципиальностью, кто-то упёртостью, но факт остаётся фактом. А ещё, несмотря на проблемы со зрением, оказалось, что Диканов отлично стреляет. За это его сделали пулемётчиком, и в случае учений или, не дай бог, войны носить на себе, кроме автомата, он должен был ещё и ручной пулемёт Калашникова.
Итак, вместе с остальными новоприбывшими Диканов-Кощей прошёл обучение, сдал экзамены по Уставу караульной службы, получил оружие и стал ходить в караулы. Геройства от него никто не ждал. Стоило только взглянуть на едва торчащую над бортиком караульной вышки голову, как становилось понятно: дождётся смены через два часа, и то хорошо.
Весной, когда природа начинает пробуждаться ото сна, проснулись и дачно-огородные привычки комсостава. Наш командир роты капитан Вишневецкий заказал в части целый «КамАЗ», чтобы вывезти на свой участок навоз. К дачам было две дороги. Одна длинная и хорошо уезженная, а вторая, более короткая, каким-то образом пролегала через запретную зону, охраняемую нашим караулом. И водитель на свой страх и риск решил срезать путь. Прямо по законам жанра.
— Ты куда прёшь, Михалыч? Там же запретка! — заорал комроты, до этого дремавший на пассажирском сиденье, но проснувшийся от ощущения тревоги.
— Не боись, капитан, прорвёмся, — успокоил его водитель. — Я всегда тут езжу.
Когда показалась вышка, комроты попытался разглядеть, кто на посту. Зловещий блеск огромных линз не оставлял сомнений. «Диканов на вышке», — промелькнула в голове мысль. Инстинкт самосохранения сработал молниеносно — капитан бросился на пол кабины, а ничего не подозревавший водитель продолжал крутить баранку.
«КамАЗ» — шумная машина, поэтому ни «Стой, кто идёт?», ни «Стой, стрелять буду!» участники прорыва, скорее всего, не услышали. Подозреваю, что и выстрел в воздух, который положено делать по уставу, тоже не был воспринят всерьёз. Только когда по кабине стали стучать пули, а стёкла покрылись дырками, водитель понял, что к чему, и остановился. Думаю, у обоих в тот день появилось немало седых волос, даже в реденькой ленинской шевелюре нашего командира роты.
Потом прибежал начальник караула, перед которым предстал сам его непосредственный начальник — в гражданской одежде и страшно напуганный. Машину эвакуировали, а на утренней планёрке командир части сказал, что уж теперь-то капитану Вишневецкому точно не видать майорской звезды.
Что же касается рядового Диканова, то, к всеобщему изумлению роты, он был награждён отпуском на десять суток, не считая времени проезда. Впрочем, этой наградой командир части просто показал, что умеет выполнять обещание, данное нам в день первого заступления в караул: каждое задержание — прямая дорога в отпуск.
Изменилось ли после этого отношение к Диканову? Наверное. Чуть-чуть. Но это не главное. Главное, что этот случай получил почётное место в истории части в качестве армейского анекдота.
Олег ФРОЛОВ
