Текст Татьяны ЧАНОВОЙ
Оказывается, написать рецензию на удачный спектакль много труднее, чем на обычный. Мозг отказывает. Потому что захлебнулся восторгом и теперь, захлебнутый, молчит в полной эйфории.
Да и нужны ли кому теперь рецензии? Все они уже написаны, все эпитеты найдены и розданы. «Волшебно», «легко», «празднично», «будто брызги шампанского», «сказочно», «радостно», «певуче» – множество раз звучали эти слова в адрес работы театра «Мастерская Петра Фоменко» в спектакле «Сон в летнюю ночь», поставленном режиссёром, учеником мэтра, Иваном Поповски.
Никогда теперь не забыть, насколько это было феерично! Как вставала магическая луна, превращаясь вдруг в огромный гулкий бубен; как отзывалась в зале каждая интонация актёров-виртуозов своего дела; как нежно пели скрипки высоко-высоко, под самыми колосниками; как истово любили эти прекрасные златокудрые женщины и как бесстрашно они вылетали на высоченных качелях прямо до пятого ряда партера в развевающихся пенных кружевах цвета парного молока – ещё одна фирменная фишечка фоменковцев – и как загоралась неспешная заря над заколдованным лесом, полным необъяснимых чудес.
Никогда не забыть, какой овацией было встречено гамлетовское «To be, or not to be», прозвучавшее неожиданно и свежо, и как бы даже не по тексту и некстати – да, Шекспир, он тот ещё шутник, думается, он был бы доволен таким поворотом событий. Новая редакция текста (перевод Осии Петровича Сороки (1927—2001) пьесы, написанной четыреста лет назад, делает её необыкновенно современной и актуальной. Пьеса – игра – эротическая, комическая, актёрская, эквилибристическая, несмотря на громаду рифмованного текста, воспринимается на одном дыхании.
У Шекспира всегда присутствует множество внутренних связей, рифм. Как в симфонии, каждая тема разрабатывается сразу на нескольких уровнях. Легко считываются все шекспировские хитрые задумки; снова, как в «Гамлете» мы видим пьесу в пьесе; снова он ведёт нас через смешные и нелепые перепутанки к мысли о сиюминутном и вечном, о том, что смешное и страшное – рядом, о том, что любовь – одержимость, не поддающаяся никакой логике.
Изумительное владение светом и цветом; кажется, всё так просто – ветер, струящаяся полупрозрачная ткань, скульптурность мизансцен, и вот перед нами ночь любовных помешательств, молний и зарниц, тоски и нежных вскриков, ночь, где переплелись миры простодушных людей и коварных духов, превратив действие в мощную и невероятно прекрасную фантасмагорию.
Боже, Боже, спасибо тебе, что создал меня человеком и дал увидеть этот волшебный сон.
Красивая пьеса про людей
Разговор с артистами театра «Мастерская Петра Фоменко» получился коротким и несколько нервным. Кто-то из артистов поначалу недоверчиво отнёсся к представителям провинциальной прессы и даже показал некое высокомерие. Не будем показывать пальцами, хотя это… Впрочем, нет. Все они настоящие люди искусства и имеют полное право выражать своё отношение. Однако, в конце концов, и этот «кто-то» оттаял и влился в общий разговор. Итак, с нами беседовали Юрий Буторин, Вера Строкова, Серафима Огарёва, Александр Ничков и Амбарцум Кабанян.
— Шекспир, да ещё и античная мифология. Трудная ли была задача влиться в роли в такой необычной пьесе?
Вера Строкова:
— Легко. Всё равно всё про людей, те же проблемы. И вообще, это не столько античное время, сколько непонятно где, непонятно, в какое время.
Юрий Буторин:
— Это просто эклектика. Афины в пьесе совершенно вымышленные, ремесленники имеют английские имена. Это такая фантасмагория.
— Как удалось создать такой лёгкий и красочный, в том числе внешне, спектакль?
Вера Строкова:
— Все сделано светом с использованием всего нескольких полотнищ. Кроме того, красивые костюмы нам сделала Ангелина Плагичина. Благодаря использованию очень простых средств, получилось всё очень красиво. Декорация была придумана в процессе репетиции.
Юрий Буторин:
— Это было самое прекрасное, когда возник такой симбиоз всех участников спектакля – артистов, художника, режиссёра. Нам очень помог перевод Осии Сороки – один из последних переводов. Он, наверное, самый близкий по времени к нам, поэтому приблизил к нашему времени эту классическую пьесу. В нём нет какой-то там архаики.
— Кто такой художник «П.О.П.», который фигурирует в пресс-релизе?
Александр Ничков:
— Мы сами не знаем. И нам вообще запрещено об этом говорить. Можете считать, что это сообщество.
— Любили ли вы Шекспира до этой постановки и мечтали ли сыграть что-нибудь из него?
Амбарцум Кабанян:
— Я всегда любил Вильяма нашего Шекспира и всегда мечтал сыграть Ромео. А мне все говорили: Амбарцум, ты уже давно не юноша, ну какой из тебя Ромео? Так что эту роль мне сыграть не удалось, да я уже и сам не хочу.
Юрий Буторин:
— Один человек мне сказал: есть две группы артистов – те, кто играл Шекспира, и те, кто не играл, и это очень заметно. Шекспир для актёра очень благодатный и полезный автор в плане обретения мастерства.
— Иван Поповски – режиссёр с огромным опытом и широким диапазоном, от классических пьес до современных. Тяжело ли было с ним работать?
Серафима Огарёва:
— Это не первая наша совместная работа. Мы уже делали «Алису в зазеркалье».
Александр Ничков:
— Первый раз всегда сложно, но сейчас мы дружим семьями, вместе празднуем дни рождения. Нельзя сказать, что пришёл дядя-режиссёр и начал говорить, как нам играть. Это процесс общего сочинительства. Мы садимся и начинаем сочинять сцены, каждый вносит свои идеи. А Иван отбирал и внедрял лучшее.
— Как вы добирались до Комсомольска? Сложно ли было?
Серафима Огарёва:
— Красивая дорога, разливы… Уже здесь побывала на набережной, посмотрела. Эффектно. Страшно.
Юрий Буторин:
— Едешь долго от Хабаровска до Комсомольска. Красотища. Просто гордишься нашей страной.
— Вы приехали во время своего театрального отпуска. Не пожалели о том, что потратили время отдыха на такую поездку?
Все хором:
— Нет.
Вера Строкова:
— По-другому мы не попали бы сюда. Расстояние, конечно, пугает, но лично мне было очень интересно приехать на Дальний Восток.
Олег ФРОЛОВ
