Актриса драматического театра Лариса ГРАНАТОВА стала лауреатом Фестиваля театров малых городов России, который проходил в городе Магнитогорске. Она победила в номинации «Лучшая женская роль», получив награду за роль мамы Акулины Ивановны в спектакле режиссёра Дмитрия Акриша «Папа», который также стал «Спектаклем года».
С детства актриса
Моя родина — Севастополь. Мой папа – режиссёр, заслуженный деятель Украины и России. И конечно, я с детства ходила на спектакли, смотрела все, особенно папины, учила наизусть роли, так мне всё нравилось! У меня были огромные прекрасные розовые очки, в которых было видно только самое хорошее. У меня был любимый спектакль «Тристан и Изольда», который поставил папа, я влюблена была в артиста, игравшего Тристана. И я говорила: «Папа, я пойду в театр». Потому что в школе у меня всё получалось — я играла в КВН, участвовала в литературных композициях, которые ставил с нами учитель русского и литературы. А папа говорил: «Да ни в коем случае! Ты и понятия не имеешь, что это такое! Ты смотришь другими глазами! Только через мой труп!». Но в итоге и я поступила, и папа жив остался.
Моя мама, товаровед по профессии, казалось бы, далёкая от искусства, но всё время мне прививала это искусство с детства. У нас дома очень много книжек, мы слушали оперы, оперетты, классические пластинки… Меня водили на гастроли любого театра, который приезжал в наш город Севастополь. Мы везде были, мы всё смотрели. Она безумно была влюблена в театр и, наверное, хотела, чтобы я осуществила её нереализованную мечту – стала актрисой.
Спектакль «Папа»
Я – лауреат губернаторских премий, со стороны актёрской деятельности, со стороны режиссуры, но такого, всероссийского, уровня награда случилась впервые в моей жизни. И я бы хотела разделить радость победы со своей семьёй, со своим коллективом. Конечно, с режиссёром Дмитрием Акришем и, конечно, со своим самым любимым партнёром и мужем – актёром Дмитрием Баркевичем.
Постановка спектакля «Папа» шла с большими трудностями. Мы репетировали в очень непривычных для себя условиях — первую половину сделали в нормальном репетиционном процессе, вторую в режиме он-лайн. По необходимости наш режиссёр должен был уехать, и нам пришлось освоить новый способ репетиций. Это было довольно непросто: режиссёра, которого мы привыкли видеть вживую, чувствовать его энергетику, — видеть и слышать только в зрачке камеры. Это, конечно, какой-то другой способ существования. Но мы все старались довести, несмотря ни на что, спектакль до конца. В этом была сложность. Но, судя по всему, мы её преодолели. Потому что желание было огромное у всех. Потому что Дмитрий Акриш – это наш любимый режиссёр. Мы ему верим, он умеет нас заразить, он просто очень талантливый, увлечённый, маниакальный в плане творчества и режиссуры человек, за которым не страшно идти вперёд.
Студия «Пилигрим»
Я — руководитель студии «Пилигрим», педагог по сценической речи и мастерству, режиссёр студии. Студия организована в 2005 году, и скоро уже будет 20 лет, как она существует. Очень много наших выпускников разъехалось по театрам, они получили профессиональное образование, некоторые стали нашими коллегами. Например, актёры Евгений Бадулин и Егор Расторгуев, выпускники нашей студии, а сейчас мы работаем на одной сцене.
«Пилигрим» мы организовали с мужем по душевному порыву, по интересу, по любви. Мы ставим спектакли, обучаем ребятишек, профессионально работаем по всем направлениям, которые преподают в театральных вузах.
В студийной работе для нас с Димой приоритет – ребёнок. Дети разные, у них разные судьбы и психика, поэтому к ним разные подходы и очень бережное, внимательное отношение. Как говорится, человек идёт в педагоги тогда, когда ему нужно поучиться. Не поучить — поучиться! И они учат нас своей искренностью. Через них вижу свои недостатки в профессии, то, что я не умею делать. Они умеют какие-то вещи схватывать настолько чистыми, неумеючи.., что я не понимаю, зачем здесь нужна эта профессия. Ведь это можно опустить сейчас и сделать по-человечески точно и верно. Я говорю о таких моментах, где профессия даёт излишнюю театрализацию, артистизм, который иногда не нужен. Сейчас другое время, другой театр, сейчас приоритеты другие. Должен быть настоящий разговор со зрителем, без всякого дополнительного нажима. Только так, когда ты сидишь близко-близко, ты становишься ему понятным, становишься похожим на него. Только такой театр сейчас может увлечь и подкупить. Всё остальное неинтересно.
А молодёжь сейчас ищет новые формы. Классические постановки они сейчас не принимают, они скучают. Да-да, хороший спектакль, прекрасные артисты. Но если ещё весело-увлекательно — они могут посмотреть, то вообще их манят эксперименты.
В этом театральном сезоне мы поставили спектакль «И мы смеёмся», с которым участвовали в двух театральных фестивалях -«Волшебство театра» и «Театральное зазеркалье», получили гран-при и звание лучшего спектакля фестиваля. Этот спектакль — неоднозначный, в чём-то спорный. Актуальный. Он о школьном буллинге («запугивание» — с англ.), о проблемах отношений между взрослыми и детьми. Этот спектакль я назвала бы так: «За шаг до трагедии».
На самом деле в постановке «И мы смеёмся» мы берём не конкретно буллинг и ситуацию, когда школьники терроризируют одного. При помощи этой темы мы разбираем вообще взаимоотношения взрослых и детей. И в своём спектакле я перекладываю ответственность только на взрослых — это они виноваты в происходящем. Потому что они были первее детей. Даже если у человека всё есть и с детства он ни в чём не нуждался, внутри него может быть одиночество, непонимание, неуверенность в себе, отверженность, комплексы… И надо просто поговорить. Иногда надо просто поговорить! Чтобы рассосались какие-то недопустимые вещи. Пьеса не о буллинге как таковом. Она о внутреннем буллинге каждого человека. О том, до какой степени взрослые находятся ослеплёнными. У меня есть там монологи взрослых, которые говорят: «Я же мать, я всё делаю! Это другие виноваты, а я – нет». А другая говорит: «Да он не мог так поступить, он идеальный, он кормил белочек в парке, он прекрасный у меня сын». — И она выходит у меня на сцену с повязкой на глазах, закрытая. За всё, что сейчас происходит, – ответственность полностью лежит на взрослых.
Это искусство — воспитывать ребёнка, вкладывать, что-то вовремя услышать, вовремя его отпустить, оставить его в покое. Нужно его безумно любить. Но любить адекватной, неослеплённой любовью, протянуть тонкие нити, чтобы он начал тебе доверять и был бы тебе в первую очередь другом. Может, у меня тоже что-то не получается, но мне кажется, что я в первую очередь друг своим сыновьям.
Личное
Я никогда не считала себя красавицей. Я – не красавица, абсолютнейшая. Мы же все это прекрасно понимаем! А умойте меня? А посмотрите дома с утра? О чём мы говорим с вами?! Ещё та картина Босха! Но дело в том, что… Мне кажется, что, когда человек начинает заниматься своим делом, когда начинает быть чем-то увлечённым, тогда он становится прекрасным. Грубо говоря, в нём появляется его внутренний изюм. И, наверное, я бываю хороша в те моменты, когда мне что-то интересно, когда меня что-то увлекает. Тогда у меня загораются глаза.
Вот дают совет: принять себя. Я пробую, но пока не получается. В любом возрасте есть прекрасные моменты – это правда. Но они не заключаются только во внешности или в физических данных. Я всю жизнь с детства мечтала быть такой, чтобы поскорее мне было 45-46 лет. Я смотрела на свою маму, какая она умница, как она в себе уверена, как она разговаривает! Она красивой была в молодости и в зрелом возрасте. И я думала: когда же я такой стану? И тут наступил этот возраст. И ты смотришь и думаешь: а почему я не моложе? почему не могу кувыркнуться 10 раз подряд? Откуда-то прилетают сомнительные приветы от твоего организма… Откуда это всё сыпется? Но мне юмор очень помогает. Главное — успей над собой подшутить.
Конечно, женщине приятно, когда ей делают комплименты, чего уж греха таить. Особенно, когда обычно ты приходишь в пучке волос, в репетиционной одежде, а потом начинаются праздники, премьеры, открытие сезона, закрытие сезона, День театра… И ты наряжаешься – и все такие: «Ой, какая ты красивая, как тебе идёт этот наряд!». Конечно, ты порхаешь, чувствуешь себя легче пёрышка, и всё чудесно. Как справляюсь с таким состоянием? Нужно всё адекватно воспринимать. Адекватно! Не считать, что ты – великая актриса и красивая, модель. Если я буду только красивенькой, я буду очень страдать, честно. Я знаю массу некрасивых женщин, которые были прекрасны благодаря своим навыкам, своей душе, своей профессии. А есть очень красивые, с идеальными чертами девушки или женщины, но она наскучит уже через пять минут. Ей нечего тебе дать. Как застывшая красота, как снежная королева. Надо освободиться от этого. Всё это временно. Для меня красота не приоритет. Не она правит миром.
Счастье
Как ни странно, мы не умеем наслаждаться моментами здесь и сейчас. Мы всё время думаем, а в чём подвох? Вот премию получила. А в чём подвох? А что будет следующее? Чего-то меня лишат… Что-то плохое произойдёт. Потому что жизнь – она зебра, и если сейчас хорошо, значит скоро будет плохо. А если плохо, то да, будет хорошо, но сейчас-то ой как плохо! Надо уметь наслаждаться моментом, тогда всё сложится. Иногда получается.
Когда я на море, на отдыхе, когда я сижу на побережье и понимаю: вот сейчас я чувствую этот запах, этот солёный ветер, как это здорово, нужно захватить это к себе вовнутрь и спрятать в кармашек, всё запомнить, это сфотографировать, посидеть, подышать… Такие моменты я научилась ценить.
Нет, полностью счастливой я не могу быть. Есть моменты в жизни, которые не позволяют мне быть счастливой, не всё сладко. Но я счастлива в моменте здесь и сейчас. Вот надо научиться выпивать его до конца. А потом начнёшь новое. С плохим как-то посложнее: плохое мы всегда пьём до конца, да ещё и упиваемся, ну полная чаша. А вот счастье только пригубляем. Почему так происходит? Ещё думаешь, чтобы другим осталось. Или думаешь: или это немножечко не моё? А вдруг я к этому не причастна, а вдруг я выпью, а потом мне будет хуже? Не знаю, откуда это ощущение возникает, но я не могу полностью радоваться хорошему. Я всегда думаю: а что там потом за этим? Вот получила премию, никто заранее ничего не знал. Я очень счастлива, я рада получить награду на всероссийском фестивале! Всё-таки хочется, чтобы о нашем городе Комсомольске-на-Амуре и нашем прекрасном театре, в котором я работаю, наконец-то узнали.
В разное время бывает разное, всё это ясно. Но когда в 2002 году мы с Димкой приехали в Комсомольск и увидели, какой театр сильный, какая труппа, нам было очень приятно здесь работать. Потом он стал нашей семьёй, и сейчас он продолжает этой семьёй быть. Не всё гладко, не всё счастливо, ровно 50 на 50 счастья и несчастья, всё бывает. Но от получения премии очень радостно не столько за себя, сколько за коллектив.
Сложный был путь: и не верили в меня, и отец не верил в актёрские способности, в какой-то момент мама перестала верить, а потом снова оба сказали: всё нормально, хорошо. Потом я вообще уехала из того театра в Севастополе и с нуля начала на новом месте. Потому что всё время говорили: «А-а, дочка главного режиссёра, поэтому будет играть, потому что папа с ней занимается». А если роли не получались, говорили: «Гены отдыхают на дочке главного режиссёра». Плохо сыграешь – плохо. И хорошо сыграешь – тоже плохо. А когда начинаешь на новом месте, тоже не всё гладко, но уже получалось, уже приобреталась школа… За успехом стоит серьёзная школа, мозоли сбитых ног, отчаяние, и провалы были, и слёзы, и было очень тяжело… Поэтому сегодняшнее счастье не с щенячьим восторгом. А с улыбкой, с внутренним теплом и светом. Я счастлива в своей востребованности.
Ульяна БОРОВИНСКАЯ
