8 августа мир отпраздновал День альпинизма, приуроченный к первому покорению вершины горы Монблан в августе 1786 года. В нашем городе есть немало людей, любящих горы, скалы, стремящихся проверить себя на прочность и проникнуться непередаваемым чувством единения с миром там, на вершинах.
Гостье нашего интервью Евгении Монаховой довелось побывать на Эльбрусе, хребтах Хамар-Дабан, Верхнебуреинском и Баджальском. Еще она детский тренер, промышленная альпинистка и руководитель компании с говорящим названием «Вертикальный мир». А ещё она мама двоих детей и очаровательная женщина, которая каждое очень раннее утро пьёт кофе в местной кофейне — ритуал такой. Сначала мне хотелось разузнать парочку леденящих кровь альпинистских историй, но я прихожу в кофейню в 7 утра, и на уме у меня только один вопрос:
Зачем так рано просыпаться?
Я уже много лет живу в одном графике. Встаю в 5-6 утра. 20 лет назад я поняла, что у меня получается всё, если я встаю рано, потому что ты каждый день должен приносить пользу, наполнять его.
Зарядка элементарная — минут 10, выпила воды чистой, привела себя в порядок. Потом у меня кофе. Во время кофе я связываюсь с мужем, он инструктор спортивного рыболовства и сейчас находится в Тугуро-Чумиканском районе, а моя команда в это время — на хребте Кодар.
Дальше подъём детей, завтраки… В доме я всё успеваю делать: и обед, и ужин, и, конечно, рабочие моменты. Кроме того, я живу в переулке Щеглова, а это культурное наследие города, поэтому мы следим за этим пятачком из одноэтажных домов — восстановили старые фонари, я облагораживаю клумбы, провожу праздники для детей с соседних улиц…
Понимаете, у меня сейчас другие цели в жизни. У меня растут дети, и я должна быть им поддержкой. Мне уже не нужно самоутверждаться — я уже убедилась, что такой, как я, больше нет (смеётся), пусть это и звучит нескромно. Сейчас я — сильный буфер для своих детей, но я не хочу, чтобы дети шли по моим стопам. Я говорю им, что хочу, чтобы они шли со мной в ногу, и пошли дальше, чем я.
Села в счастливый трамвай
Альпинизм входит в понятие «туризм», все мы сначала были туристами… Много лет назад, когда я училась в 6-м классе, я села в счастливый трамвай. Я ехала из музыкальной школы и встретила там своего учителя по физкультуре, ныне директора Холдоми, Александра Фёдоровича Шелопугина. Он меня спросил: «Жень, ты откуда едешь?» — «Да из музыкальной школы» — «Хочешь с нами в поход пойти?». А так как это была романтика, так как раньше не было каких-то особых развлечений, я решила, что хочу. И с того момента походы стали моим любимым делом в жизни.
Родители всегда мне шли навстречу, в нашем роду (у нас, кстати, старые дворянские кори) всегда поддерживали детей, не ограничивали их в каких-то действиях, мы имели право принимать свои решения. Нет, я не бросила музыкальную школу, я окончила её за два года. Мне поставили условия — я выполнила их. Дальше… Дальше у меня погиб отец. А так как я не умела ничего больше делать, кроме как носить рюкзак, мой первый учитель физкультуры, мой первый тренер и он же — мой первый директор, взял меня к себе на работу сразу после 10 класса. Я стала инструктором на станции юных туристов, позже «Экзотур».
«Жура, давай!»
В альпинизм увлечение туризмом перетекло не сразу. 90-е годы. Я в последних классах поехала на соревнования от клуба туризма нашего пединститута «Бриз», поехала под чужой фамилией, потому что не была студенткой, но была успешной в скалолазании, и меня позвали.
Тогда Александр Фёдорович сделал мне большое замечание: «Никогда не выступай под чужой фамилией! — сказал он мне. — Ты могла мне честно сказать, я бы тебя отпустил». Это было делом чести…
Но тогда, на этих соревнованиях по скалолазанию, рядом со мной по параллельной трассе шла девочка. А дело в том, что моя девичья фамилия — Журбина. И меня все звали Жура. И мне кричали: «Жура, давай!!!». Мне кричат — и я даю! Тут девушка оборачивается и говорит: «Ты что это? Это мне кричат». А я говорю: «Нет, мне». Оказалось, она — Журавлёва, тоже Жура. Так мы и познакомились. Оля была старше меня на 8 лет, она очень много прошла по Кавказу, занималась альпинизмом уже серьёзно, но никогда не показывала свои заслуги, не якалась, шла со всеми в ногу. Не поверите, я только 10 лет назад узнала, что она — мастер спорта.
С Ольгой мне было нестрашно. Я знала, если идёт Оля — это связка, пара, это надёжно. То же самое она говорит и про меня.
И страх уходит
Только у дурака нет страха. Но я с ним не борюсь. Каждый раз, когда я выхожу наверх, пусть это промышленный альпинизм и высотное здание или горная вершина, я не стремлюсь их покорять, у меня другое отношение к этому. Вершину не покоряют. Гора или позволяет взойти на неё, или нет. Конечно, должны быть хорошая физическая форма, волевые качества, должно быть желание это сделать. И страх уходит.
Да, крыши бывают старые, камни в горах тоже ненадёжны, поэтому страховка не крепится в одну точку, так же как и деньги не кладутся в одно место. Должны быть две разведённые верёвки, две точки опоры. Как минимум. Если одна оборвётся, есть шанс номер два. Но два раза в одну воронку не падает, как говорят… Щекотало нервы, бывало, конечно, и на тренировках с детьми, и лично. У меня, например, дважды разламывался жумар (элемент снаряжения) и один раз карабин. Меня поймали.
Комсомольск
Никогда не было мысли о переезде, я себя не представляю в другом месте. У меня есть возможности жить хорошо, где захочу, но для меня очень важно, что здесь моя родина, здесь лежат кости моих родителей… Это моя земля, она дает мне силы, она меня держит. Это люди, которых я люблю. Есть моя спортивная команда, и это моя комсомольская семья, это не родственники, это люди, с которыми у меня связь на высшем уровне. Это обалденные путешественники, это люди, которые старше меня, это туристы. Умышленно оторвать их от себя — зачем? Ради другого места? Нет.
«Вертикальный мир»
Получилось случайно… Вернее, нет, неправильно. Случайностей в жизни нет. Случайности — это закономерности, которые мы не можем объяснить. Сначала я была инструктором, тренировала детей, потом стала начальником отдела высшей категории… Потому что мне всегда говорили: всё, что делаешь, делай хорошо. А потом стала самостоятельной.
Смысл промышленного альпинизма — не залезть наверх и покрасоваться, а проникнуть в труднодоступные места, где не помогут ни люльки, ни вышки, куда просто невозможно залезть никаким способом. И тогда приглашаемся на первую роль мы.
Мы предоставляем услуги промышленного альпинизма. Выполняем высотные работы, которые можно сделать в более коротки сроки, потому что не нужно строительных лесов и других приспособлений. Покраска, штукатурка — это всё рабочие специальности, они пришли дополнительно.
Лично моя самая высокая точка в городе — это 120-метровая труба нефтезавода, вы её видите каждый день. Конечно же, я не одна её приводила в порядок, на этой высоте были и мой муж, и Роман Храмцов (из сильнейшего клуба «Баджал» при заводе им. Ю. Гагарина), Константин Гармашов, Павел Киле.
Моя комсомольская семья
Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали о моих близких людях. Всех их не перечислишь, боюсь обидеть, но я всегда говорю: я в семье младшенькая.
Самый главной мой член команды — Александр Фёдорович Шелопугин, мой тренер, мой отец, тот человек, с которого начался мой счастливый вагон. Это мой друг, который дал мне такой волшебный пендель в жизнь. Он научил, как нужно поступать, как не надо, что нужно уметь отвечать за свои поступки, у нас своих не бросают.
Моя школьная команда — Людмила и Денис Быковы, руководители фирмы «Принтграфика», Сергей Зинченко, Оля Бирбасова, она сейчас в Техасе, мы с ней считаемся жемчужнымии голосами Дальнего Востока: поём и играем на гитарах. Когда мы пели с ней в Хьюстоне, и из зала кричали: «Женюсь!»
Татьяна Проценко, второй тренер, мой напарник, мы воспитывали детей. Валерий Сидорин — один из моих близких друзей. Семейные кланы туристов — Котовы, Барановы, Левченко, Павличенко… Этот список бесконечен. Дмитрий Гущин попал в нашу команду «Хакасия», прошёл, смотря на нас и Эльбрус, и пик Ленина, на границе Таджикистана. Этих людей я люблю. Есть люди, которые не ходили на высоты, но я могу обратиться в два часа ночи за помощью. Это — моя команда. Люди, которые меня окружают, я равняюсь на них.
Самое главное
Про Эльбрус можно рассказывать бесконечно… Мы шли 20 дней, маршрутом 5-й категории сложности, это был маршрут «Крест», так как проходила первая русская экспедиция.
Я скажу одно. Я не врач, не медик, но говорят, что альпинизм и другие экстремальные виды спорта — это выброс адреналина в кровь. Если я лет пять не хожу, мне скучно, это как наркотик. Здоровый такой наркотик.
Пусть это будет река, горы — любая природная рекреация, она меняет людей, она их делает добрее, по-другому люди реагируют на помощь. Только там ты понимаешь, что никто, кроме тебя.
Хочу ли я написать книгу о путешествиях? Скорее, я напишу диссертацию по истории. (Смеётся). Вот уже два года я восстанавливаю историю своих предков, своей семьи. Ещё я хочу сделать альбомы для каждого ребёнка, для племянников, с фотографиями предков… Я выяснила, что мы были дворянами, знаете, я даже выяснила, что у меня есть свой завод. Мне сказали, что дворянство восстановим, но завод уже национализирован. Какой завод? По производству пеньковой верёвки. (Смеётся). Чувствуете связь?
Когда слушаешь такие нереальные истории про совпадения, знакомишься с такими удивительными людьми, любящими и украшающими свой город, воспитывающими здоровые традиции в нашем новом поколении, людьми, которые светятся оптимизмом, невольно думаешь, что кто-то наверху отличается хорошим и добрым чувством юмора. И как Комсомольску повезло, что в нём живут такие альпинисты.
Текст: Ульяна Боровинская
Фото: Дмитрий Бондарев
