Каждый год 9 Мая мы говорим спасибо победителям. Им тоже есть что нам сказать. Немногих из них всё ещё хранит судьба, чтобы они рассказали, а мы услышали и запомнили, какое это было время и какой ценой наш народ получил Победу.
Для Ивана Ивановича КОТОЛЕВСКОГО 97-летний жизненный путь начался 23 ноября 1926 года в деревне Александровка Донская, что находится на берегу Дона в Воронежской области.
Трудные 30-е годы
– Мама рано умерла, в 1934 году, – рассказывает Иван Иванович. – Отец всё время на конюшне пропадал, был неграмотный, надеялся на меня: я читать научился ещё до школы. Бывало, попросит: «Ваня, ну-ка прочитай рассказ». Я и читал.
Свет в доме давали не «лампочки Ильича», а керосиновые лампы, и потому потолки были чёрные от копоти. До четвёртого класса Ваня ещё в сентябре ходил босиком, в пятый класс приходилось пешком идти в школу соседней деревни, а до неё пять километров, хорошо выручала отцовская обувь. В школе, бывало, варили обед – пшено с подсолнечным маслом, но чаще школьники ели то, что приносили с собой. В классе 25-30 учеников, в те времена в семьях было по 5-6 детей. Вот эти дети и обеспечили нам победу над врагом.
– Самое голодное время – весна. В 1932-33 гг. ещё мать жива была, так наварит картошки, надёргает травы, насушит, натрёт вместо муки и лепешки сделает, тем и питались. Летом, осенью получше с питанием было: людей спасали огороды, ещё рыбачили на Дону.
В магазинах товары были, а денег не было. Мы торговали на базаре домашним подсолнечным маслом. На вырученные деньги отец купил мне куртку на зиму, шапку. А так всё время отцовское донашивал, и ботинки, и пиджаки.
С раннего детства Ваня уже работал в колхозе, помогал взрослым, а они были разными. Всего 15 лет назад закончилась Гражданская война, разделившая людей на два непримиримых лагеря.
– Очень много людей ненавидело советскую власть! Хлеба поспевают, и кулачьё железные прутья в поле понатыкают, комбайн идёт и – хоп!..
Война
Когда началась Великая Отечественная война, Ване было 15 лет.
– Как раз окончил семь классов, 5 июня сдали последний экзамен, и через две недели началась война. И пошло-поехало, к нам на Дон немцы пришли в 1942 году. Начались обстрелы, нас эвакуировали в тыл, в другую деревню.
Передовые позиции наших войск проходили вдоль берега Дона, и ребята по 15-16 лет ночами на тележках подвозили боеприпасы, а утром шли работать в колхоз.
В ноябре 1943 года Ивана Котолевского призвали в армию и отправили на Курскую дугу, к тому времени самые страшные бои там уже затихли, немцы отступили, и командование решило необстрелянную молодёжь перебросить на Дальний Восток.
– До Приморья ехали целый месяц, – вспоминает Иван Иванович. – Прибыли в Спасск-Дальний, месяц были на карантине. Ходили кто в чём, будённовки выдали, а они такие пропотелые, холодные, идёшь, и на ветру уши развеваются. На вещевом складе меня спрашивают: «Какой размер обуви?». А я откуда знаю? Каптёрщик кричит: «Давай самый меньший!». И мне бросили американские ботинки 43-го размера, а у меня и сейчас 39-й. Добротные ботинки, я туда сена натолкал, на ноги – портянки (обмоток не было), и мы ходили, как гуси. Вместо шинели выдали фуфайки, которые гражданские шили в помощь фронту. Так я в этой фуфайке весь карантин и проходил.
После карантина красноармеец Котолевский был зачислен в инженерно-сапёрный батальон, началось обучение минно-взрывному делу, дороги строили.
8 августа 1945 году объявили войну Японии, сапёрный батальон перебросили к границе, у бойцов забрали винтовки и выдали автоматы.
«Наконец-то нам дали приказ наступать…»
– 9 августа в два часа ночи начался сильный ливень, бойцы промокли насквозь, а на рассвете включили прожектора, и мы пошли напролом. Сначала никакого сопротивления не было, японцы разбежались. Потом пришли в себя, стали сопротивляться, начались бои. В районе Мулина впереди нас шла 300-я стрелковая дивизия. Слышим взрывы. Дозорные посмотрели – стоят два наших подбитых танка. А получилось так. На обочине дороги были вырыты и замаскированы ямы, и там смертники сидели, каждый с четырьмя противотанковыми минами на поясе. Вот они и бросились под гусеницы.
В один из дней батальон стал лагерем в поле на окраине Муданьцзяна, выставили караулы.
Маньчжурские августовские ночи тёмные и тихие, только цикады поют. И тут вдруг часовой слышит странный скрип, вызвал на подмогу караул, пошли смотреть, а в поле, недалеко от лагеря, в один ряд стояли восемь китайских гробов, расписанных драконами. В этих гробах сидели смертники и отодвигали крышки, а они начали скрипеть. Японцы, видимо, думали, как стемнеет, вылезти и вырезать советских солдат, а получилось наоборот. Восемь самураев, стрелкового оружия у них не было, только холодное, вот им они и начали вспарывать себе животы.
Европейское рабство
Все годы военного лихолетья красноармеец Иван Котолевский помогал фронту, воевал, «вращал локтями шар земной», метр за метром приближая день Победы, день освобождения людей от рабства в буквальном смысле слова: его сестра Мария была угнана в Германию из Запорожья.
– Гитлеровцы в один день собрали молодёжь и отправили рабами. Привезли, выгрузили на городской площади, тут же набежали покупатели, принялись оценивать, и одна немка плёткой ткнула под подбородок Марии, подняла ей голову. «Гут», – говорит. Сестру забрали в богатое поместье, где она ухаживала за свиньями, огородом. Немка сказала, чтобы её называли «фрау Герта», а как-то раз Мария назвала её просто Гертой, и немка в ярости избила её плетью и отправила на военный завод.
Там работала уборщицей и вредила немцам, как только могла, втихаря ссыпала песок в токарные станки. На завод пришли гестаповцы с расследованием, и она с русской подругой сбежала и дошла до Польши. А там поляки их схватили и вернули немцам. В 1945 году Марию освободили американцы. Вернулась домой. Всю жизнь работала в колхозе, как ударница труда ездила в Москву на ВДНХ. Семьи не было: когда немка хлестала плетью – повредила грудь, и её пришлось ампутировать.
Из Китая — в Корею
После капитуляции Японии сапёрный батальон оставили на зачистку территории от мин и боеприпасов, а в октябре вернули в Приморье. Весной 1946 года батальон расформировали, и рядовой состав отправили на Русский остров. Так красноармеец Иван Котолевский стал матросом и после полуторагодичной учёбы был направлен сначала радистом на тральщик в Хасанский район, а затем в гидроотряд, который обеспечивал навигацию в Корее и Порт-Артуре. После года службы за границей Ивана Котолевского отправили радистом на базу ВМФ в бухту Владимир, где он служил до 1949 года. За бои в Маньчжурии получил благодарность Верховного Главнокомандующего товарища Сталина, орден Отечественной войны, медали. Съездил в отпуск в родную деревню, но через некоторое время его потянуло на Дальний Восток.
Вернулся, весной 1950 года грянула демобилизация, и тут, как в песне, получилось: «Но на начальника попал, который бойко вербовал…» Иван Котолевский приехал в Комсомольск и устроился на авиазавод учеником фрезеровщика.
Город Юности
– Когда приехал в Комсомольск, здесь даже вокзал был деревянный, – вспоминает Иван Иванович. – Везде бараки и котлованы, лишь кое-где начинали строить кирпичные дома.
Деревенский парнишка, землепашец, у него не было никакой специальности. Работа на станке пришлась не по душе, и он перешёл в слесари-сборщики цеха № 90, где и отработал 35 лет. Был бригадиром, за ударный труд получил собственное клеймо для готовой продукции.
В 60-х годах комсомольчанам начали массово раздавать дачные участки. Иван Иванович купил готовый сруб на Хурбе и перевёз его в город, на 34-й квартал. Дом тот стоит до сих пор – сруб из листвяка, крыша из железа, центральное отопление, сад, огород.
– Как же так? – недоумевает Иван Иванович. – Раньше баллон газа стоил пять рублей, а сейчас 800, киловатт энергии стоил четыре копейки, а сейчас около пяти рублей. А ведь тогда не было ни атомных станций, ни гидроэлектростанций, а энергия дешёвая была.
В 1985 году Иван Иванович вышел на пенсию, но также продолжает активно участвовать в общественной жизни города – встречается со школьниками, работает в совете ветеранов, играет в шахматы, много читает, увлекается поэзией, участвует в праздничных мероприятиях авиазавода и Ленинского округа. Двое детей. Сын живет на Кавказе, дочь – в Комсомольске. Размеренная, мирная жизнь.
– Война – это страшно. Вот, например, эвакуация. Что такое эвакуация? Бросай всё нажитое и беги. Сколько людей страдали, не хотели уезжать, и их насильно загоняли в вагоны, сажали на телеги, отправляли подальше от фронта.
Я ещё до армии знал, как снаряд летит – когда недолёт, а когда перелёт. Перелёт – это он шелестит, а недолёт – коротко «бум!».
Невзгод было много, особенно в детстве. Когда призвали в армию, более-менее лучше стало: старшина и накормит, и спать положит.
— Иван Иванович, что вам помогало держаться в жизни?
– Работа. Отец у меня работящий был, и я в него пошёл. И сейчас не могу дождаться лета, чтобы на огороде поработать. Шесть соток, овощи, ягоды. Ни дня без грядки.
Правила жизни Ивана Котолевского, 97 лет:
1. Встаю в шесть утра, делаю зарядку, умываюсь холодной водой, растираюсь полотенцем и целый день чувствую себя в хорошей форме.
2. Не курю, алкоголь не употребляю.
3. С детства был приучен готовить: когда матери нет, отец на работе, а есть что-то надо, то всё делал сам: дрова рубил, печку топил, еду готовил. Варю обычно суп, овсяную кашу на молоке, люблю и часто ем холодец.
4. Летом собираю боярышник, сушу и всю зиму завариваю в термосе и настаиваю. Отличный напиток.
5. Рядом с домом ветеранская организация, регулярно два-три часа играю там в шахматы.
Евгений СИДОРОВ. Фото автора
