Частный бизнес вплотную занялся искусственным воспроизводством осенней кеты на Амуре и впадающих в море небольших реках. Энтузиастов вдохновляют достижения рыбоводов на Сахалине, в Японии, на Аляске. Как складывается ситуация на этом многообещающем поприще?
Зелёный свет искусственному зачатию
На протяжении тысячелетий северные народы Азии, Европы, Америки существовали бок о бок с вездесущим лососем, по-латински – Salmon, питались его вкусным полезным мясом и чудесной красной икрой. Его величество Salmon бескорыстно отдавал всего себя таёжной дикой природе, дарил достаток благодарному человеку, служил основной пищей для населения Шотландии, Англии, Германии, Скандинавии, для аборигенов Амура, Сахалина, Камчатки, Японии, Канады и США. Неудержимые особи кижуча, нерки, чавычи, кеты, горбуши, симы возвращались в родные им реки в таком количестве, что их улова местным народам хватало и для себя, и для домашних животных. Без ущерба для воспроизводства речного кормильца. Рыбное изобилие всегда во многом зависело от людей. Индейцы Северной Америки пропускали лососей в речные верховья, ждали, пока заполнятся нерестилища, и только затем, исполнив церемониальный обряд, начинали долгожданный отлов. В Англии в XII веке король Ричард I (Львиное Сердце) провозглашает обязательные промежутки для пропуска лососей. В Шотландии в начале XIV века король Роберт I запрещает строительство на реках любых препятствий для нерестового хода.
Рыбные богатства пошли на убыль после отмены этих самоограничений ради индустриального освоения рек и неограниченного изъятия водных биоресурсов. Лососей по сути приговорили узаконенными переловами, плотинами, вторжениями в природную речную среду. Как следствие – обнуление популяций к середине XIX столетия во Франции, в начале XX века на Рейне, ещё через полвека в большинстве европейских стран. Кое-что от прежнего изобилия сохранили в Норвегии, Исландии, Ирландии, Шотландии. Существенно лучше ситуация на Аляске, в Канаде, Японии, где индустриальный фактор компенсируют научно организованным рыбоводством и регулированием техносферы. Значительные ресурсы лосося сохранились на Тихоокеанском побережье России благодаря малочисленности местного населения и отсутствию сплошных промышленных зон. С другой стороны, у нас сплошь и рядом переловы ради сиюминутного обогащения.
Восстанавливать лососёвое стадо с помощью рыбоводства начали ещё сообразительные англичане в конце XVIII столетия. В Японии к искусственному разведению лососей приступили в 1888 году на Хоккайдо. На российском Дальнем Востоке первый рыбоводный завод соорудил в 1909 году промышленник Константин Лавров на речке Праурэ в бассейне Амура мощностью в 3,5 миллиона мальков кеты и горбуши. Правительство России обязало тогда рыбный бизнес заниматься искусственным воспроизводством лососей в качестве условия предоставления им в аренду рыболовных участков. То есть хочешь ловить лососей на продажу – разводи малька. Причина этой вынужденной новации вековой давности – истощение запасов амурских лососей с активным участием японских компаний. По данным монографии «Тихоокеанские лососи Амура» Сергея Золотухина и Альбины Канзепаровой, в 1909 году в низовьях Амура для лова лососей использовалось аж 28 больших заездков японского типа, 380 малых крестьянских заездков, 700 закидных неводов. Уловы осенней, летней кеты и горбуши на Нижнем Амуре к 1910 году достигли 97 тысяч тонн, после чего общая добыча неуклонно снижалась – до 10% от уровня 1910 года в 1921-м.
Тропою проб и ошибок
Исследователи отечественного рыбоводства указывают на то, что в начале XX века из-за нехватки знаний об особенностях воспроизводства и биологии тихоокеанских лососей, а также примитивных заводских технологий смертность выпускаемой молоди была чрезвычайно высокой и, как следствие, эффективность лососёвых рыбоводных заводов (далее ЛРЗ) – крайне низкой. Низкопродуктивные ЛРЗ закрывались, более успешные выживали и продолжали работать. Для улучшения ситуации потребовались многие годы всесторонних исследований. В советский период на амурских притоках государство построило четыре ЛРЗ – Тепловский, Биджанский, Удинский, Гурский и ещё один в 2000-м – Анюйский, уже в условиях рыночной экономики. Их суммарная мощность чуть более 60 миллионов мальков осенней кеты. При среднем возврате после морского нагула до 1% (на верхних ЛРЗ меньше, на нижних больше) они в состоянии ежегодно добавлять в амурское кетовое стадо до 1800 тонн кеты, или от 1 до 12% его общей численности, в зависимости о того, сколько всего в амурское устье зашло. Это намного меньше, чем у соседей по АТР.
Вместе с тем, по опубликованным данным сотрудника лаборатории лососей ХабаровскНИРО Татьяны Мироновой, производственные мощности амурских ЛРЗ, например с 2000 по 2006 год, заполнялись производителями в среднем на 25%. Первой и основной причиной нехватки производителей Татьяна Николаевна ещё тогда отмечала официальный и браконьерский промысел. Что уж говорить про десятые годы, когда количество сетей и заездков возросло многократно! Следующий негативный фактор, по её мнению, – перегораживание рек электрозаградителями или ставными неводами для выполнения плана закладки заводской икры. Отсюда снижение численности кеты на базовых реках Биджанского и Тепловского заводов, особенно в 80-е годы при низкой численности амурской осенней кеты. Для увеличения количества искусственно инкубируемой икры её собирали на так называемых «донорских» реках – Амгуни, Анюе, Гуре – без согласования с наукой, независимо от реальных подходов производителей на заводы, с большим ущербом нерестилищам и, как правило, без оценки влияния рыбоводства на естественное воспроизводство. В середине нулевых начался постепенный рост подхода производителей на Анюйский и другие амурские ЛРЗ, обусловленный улучшением рыбоохраны, финансирования рыбоводства и сравнительно низкими промысловыми квотами. Пока не дали зелёный свет очередному промысловому буму.
История повторилась: в 1909-м первый ЛРЗ на Амуре появляется из-за угрозы ресурсного истощения лососей, через сто лет в 2022 году уловы тоже десятикратно рухнули по сравнению с рекордным 2016-м, и рыбоводство вновь оказалось в центре внимания. На этот раз к переловам и перекрытию нерестового хода добавились загрязнение амурской воды, лесозаготовки, добыча золота. Что не могло не отразиться на ЛРЗ. Выпуск молоди осенней кеты на самом продуктивном Анюйском заводе упал с 31,8 миллиона штук в 2020-м до 15,1 миллиона в 2022-м. На Биджанском и Гурском тоже двукратный спад, четырёхкратный на Тепловском, и только Удинский ЛРЗ, как ближайший к амурскому устью, остался на прежнем уровне. В отношении Тепловского и Биджанского заводов ФГБУ «Дальрыбвод» проводит экономическую оценку их деятельности. Неофициально поговаривают о возможном закрытии этих первых государственных ЛРЗ.
Между тем, по данным NPAFC (Северо-Тихоокеанской комиссии по анадромным рыбам), в северной части Тихого океана действует свыше 800 ЛРЗ, в том числе около 400 в Японии, около 200 в Канаде, примерно столько же в США, несколько предприятий в Южной Корее. На Сахалине и на Курилах в настоящее время функционирует 73 ЛРЗ.При этом вылов кеты в Японии, а это более 200 тысяч тонн в год, обеспечен исключительно рыбоводством. На Аляске около 70 тысяч тонн, или одну треть от вылова лососей, составляет заводская рыба. Только одна из попавшихся мне в Интернете ассоциаций рыбодобытчиков юго-восточной Аляски за 30 лет вложила 20 миллионов долларов в ЛРС, а те обеспечили им добычу лосося на 100 миллионов долларов. Возврат выпущенных мальков вырос от 0,6% до 10% и более. Заодно ассоциация берёт с рыбаков налог до 4% от стоимости вылавливаемых ими заводских рыб. Неэффективные ЛРЗ на Аляске закрылись, но большая часть осталась и обеспечивает стабильный улов.
Миллиард недостающих мальков
Вернёмся в благословенный Хабаровский край. По оценочным данным, промысел осенней амурской кеты на 20% обеспечивают ЛРЗ. Амур-батюшка по своей длине вместе с притоками и по площади своего бассейна – самая большая лососёвая река в мире. Не удивительно, что к амурскому рыбоводству у разных специалистов разное отношение. Авторитетный учёный Сергей Фёдорович Золотухин считает амурские ЛРЗ излишними, ратует за улучшение охраны естественных нерестилищ и обеспечение прохода на них кеты. Его доводы: Амур слишком большой, и если ЛРЗ ставить в низовьях, то рыба будет заходить в садки с ещё незрелой икрой, а если в верховьях, то её выбьют по ходу промышленники, браконьеры и хищники и фактический возврат не окупит затрат. Заводы, по его мнению, уместны в небольших впадающих в море реках, если на них прекратился нерест. В качестве примера приводит Сахалин и Японию, где сравнительно небольшие лососёвые реки и рыбоводство даёт хорошие результаты. По словам Сергея Фёдоровича, в условиях Амура очень хорошие перспективы у заводского выращивания осетровых для пополнения их амурского стада.
А вот позиция главного рыбовода Удинского завода Алексея Петровича Аверина: «30 — 50 миллионов мальков, ежегодно выпускаемых всеми амурскими ЛРС, для Амура – как капля в море. Наряду с гарантированным пропуском лососей следует искусственно производить миллиард мальков, тогда будет толк. И заводов нужно не меньше, чем хотя бы на Сахалине. Должно быть общее правило: ловишь рыбу для бизнеса – занимайся её разведением. На реках Бира и Биджан в ЕАО идеальные нерестилища, но последние 10 лет практически нет кеты. Она туда не доходит. Нужно закрыть полностью промысел и развивать рыбоводство. Для восстановления стада требуется три поколения кеты, или около 15 лет. И надёжная государственная охрана».
Лучший экзаменатор любой гипотезы – практика, поэтому, узнав, что предприниматель Александр Михайлович Стариенко возвращается из Хабаровска в Ульчский район в Киселевку, где у него рыбоводный завод и фермерское хозяйство, прошу его меня взять с собой. С утречка пораньше отправляемся в путь.
– Нерестилища на Дальнем Востоке больше всего страдают от золотодобытчиков, – говорит он, вглядываясь в дорогу за рулём добротного джипа. – В конце 90-х старатели зашли на соседние с Киселевкой амурские притоки Медвежий, Известковая, Сидога, сорвали поблизости весь растительный слой и так замутили воду, что нерестовое галечное дно вместе с откладываемой икрой покрылось илом, осенняя кета перестала давать потомство, и через четыре года, а это как раз одно поколение лосося, ловить стало нечего. И ещё около 10 лет кета в эти речки не заходила. Недропользователи возмещают ущерб природе, но эти деньги идут не на возрождение конкретных притоков, а на содержание ЛРЗ. Чтобы кета опять у нас появилась, в 2016-м, я занялся рыбоводством.
– И что в результате?
– Два года назад осенняя кета в этих притоках начала нереститься. Каждый рыбопромышленник должен разводить лосося. Или платить тому, кто занимается этим профессионально. Посмотрите на лесорубов: предприятие что-то выпилило и сразу же посадило или наняло для посадок специализированную фирму. Если все рыболовецкие фирмы займутся рыборазводом, на Амуре можно будет получать ежегодно как минимум 500 миллионов мальков. Это сопоставимо с тем, что производит природа. 500 миллионов после четырехлетнего выгула в океане превратятся в 15 тысяч тонн лосося и разойдутся по всему руслу, включая ЕАО и Амурскую область. Если выпустить миллиард, то вернется в два раза больше. Для сравнения: в 2022-м общий лов на Амуре составил жалких семь тысяч тонн, отсюда бесконечные разбирательства по орудиям и местам промысла.
– Есть мнение, что кеты в амурских притоках становится больше не вследствие выпуска искусственно выращенного малька, а потому что частный бизнес берётся за их охрану, и при этом в низовьях уже два года подряд сокращают число сетей и заездков.
– Если в нерестовом ключе четыре года не было икромета, то кета сама в него уже не вернётся. Без наших мальков заполнение нерестилищ возродиться физически не могло. При этом многие амурские притоки, не говоря уже про небольшие ручьи, малочисленная рыбинспекция не в силах взять под постоянный контроль, и нам приходится самим присматривать за ближайшими к Киселёвке реками, куда мы выпускаем ежегодно мальков. Хватает желающих выпотрошить всех нерестовых самок, где они откладывают икру. Притом, что поблизости на Амуре функционирует участок любительского рыболовства по платным путевкам. Потрошителям хочется всё и даром. Доходчиво объясняем, что так нельзя. Но когда рыбы нет, то и говорить не о чем.
Меченье рассудит
По ходу дела неожиданно замечаю, что мы уже около Киселёвки. Из машины – прямиком на рыбоводный завод. Это новый ангар, внутри инкубационные аппараты, фиксеры, насос, обогрев и два бассейна. Всё оборудование отечественное. В ближнем бассейне роится целая туча искусственно оплодотворенных и выращенных за минувшую зиму мальков. Алексей Михайлович тут же даёт пояснения: «Это мальки амурской кеты, сейчас их чуть более миллиона. Скоро они полностью сформируются, до выпуска в речки доживёт около 300 тысяч. А, например, в рыбоводном цеху компании ООО «Амур Пасифик» мальки охотоморской кеты, созревающей быстрее амурской. Рыбоводство – это целая наука, которую мы только начинаем осваивать. Очень важно подавать самотёком подрусловую воду из колодца в бассейн с таким же температурным режимом, как в нерестилищах. Чуть-чуть прозеваешь с температурой, и из кетовой молоди получится «суп». После морского нагула передовой авангард осенней кеты из самых сильных особей на обратном пути нельзя трогать, иначе верхние нерестилища не заполнятся, и оставшаяся кета станет намного слабей и мельче. Первый заход лососей в Амур под специальной охраной должен идти свободно, куда сможет дойти. Следующие косяки разрешать ловить частями возле каждого амурского поселения в зависимости от выпущенного промышленниками малька. Если выпускать три миллиона, то к Киселёвке вернётся 2%, или примерно 50 тонн. Нам этого вполне хватит.
– Вы говорите о 2% возврата, правда, не очень понятно, как измерить возврат без специального меченья. На ЛРЗ в верховьях Амура этот показатель в период ударного перелова 60-х годов, по данным известного учёного ихтиолога Юрия Рослого, был не выше 0,2%. Тогда как на Удинском и на Гурском заводах, которые ближе к амурскому устью, возврат не опускался ниже 1%.
– Нынешней весной начнём оттолитным способом метить всего выпускаемого малька. Данная метка официально присваивается и регистрируется. Она делается на слуховом хрящике кеты воздействием температуры или с помощью обезвоживания. И где бы потом рыбу ни выловили, по метке можно будет определить, что она родом из Киселёвки. Меченье объективно покажет, каков количественный возврат и какова отдача от рыбоводства. Мы семь лет подряд выпускаем мальков, и уже первый возврат показал, что работали не впустую.
– Пусть так, но от Николаевска до Хабаровска частные заводы можно пересчитать по пальцам.
– На Амуре около 30 поселений, и если у каждого поставить по заводику на 10 миллионов мальков, то тем самым добавится 300 миллионов молоди к природному стаду и по 10 рабочих мест в каждом селе. Амурской рыбы тогда хватит всем городам и сёлам, включая Хабаровск и даже выше, если ловить её около каждого села равномерно. Мы разработали программу на три миллиона мальков, её утвердили в Хабаровске и в Москве, у нас появилось право вылова осенней кеты в Амуре в качестве биоматериала для искусственного разведения мальков с осени 2023-го до весны 2024 года. Раньше мы покупали взрослых производителей у рыболовецких компаний во время путины до конца сентября, когда кета ещё часто незрелая. Теперь – до конца октября в любое подходящее время.
О серьёзности намерений Александра Михайловича свидетельствует его плодотворная деятельность по другим направлениям. В Киселёвке он держит больше 100 голов дойных коров и больше сотни свиней, благодаря чему молоком, сметаной, творогом и заодно экологически чистым мясом обеспечена вся деревня. Планирует увеличить поставки в соседнюю Циммермановку. Сколько езжу по отдаленным сёлам, давно не встречал ничего подобного. Здесь же в Киселёвке у Стариенко отдельный цех по размножению и выращиванию осетров, калуги и стерляди. Им уже по пять лет. Такие красавцы, что можно любоваться часами. Мощность этого осетрового рыбоводного цеха по выращиванию товарной продукции – до 10 тонн. Мальки для товарного выращивания закупаются на Анюйском рыбоводном заводе. Имеется также возможность искусственного воспроизводства 750 тысяч мальков для пополнения амурского осетрового стада, но биоматериал для этого могут дать только взрослые особи, которых из-за существующих запретов не купить, и в Амуре их нельзя выловить, ведь осетровые в красной книге. А для искусственного выращивания половозрелого осетра требуется 10-15 лет. Кстати, в Комсомольске по товарному выращиванию осетровых очень хорошо развернулись местные предприниматели. Так что не удивляйтесь, если этот деликатес появится в ресторанных меню и на витринах специализированных магазинов.
Каждой речке – хозяина, каждому ЛРЗ – свободный проход кеты
Предприниматель Стариенко в своём полезном начинании не одинок. Рыбоводный цех на Амуре построило также ООО «Амур Пасифик», которое с 2021 на 2022 год произвело 120 тысяч мальков, с 2022 на 2023 – 500 тысяч, и с 2023 на 2024 планирует уже два миллиона. Молодь выпускают в речку Иска, впадающую в залив Счастья к северу от устья Амура, и в речку Лиманскую в Амурском лимане. Первый возврат ожидается в 2025 году, к меченью малька приступят со следующего года. Было время, когда из-за браконьерства в этих реках почти не осталось лососей, но после прихода туда ООО «Амур Пасифик» рыбные запасы восстановились. Браконьеры ретировались и, благодаря умеренным выловам, истощения лососей на Иске с 2015 года не наблюдается. Если промышленник ответственный, он прежде всего думает о завтрашнем дне. Кроме того, «Амур Пасифик» уже три года подряд выпускает в Амур по 10 тысяч мальков осетра для увеличения его популяции и планирует продолжать эту работу в надежде на то, что государство поэтапно создаст правовые условия для рентабельного осетрового рыбоводства.
– Для своего рыбоводного цеха мы покупали морскую кету в Охотске в рыбколхозе имени Ленина, на Анюйском рыбозаводе, и ещё часть на Тахте, – информирует меня представитель «Амур Пасифик» Дмитрий Николаевич Чирков. – Затем получили официальное утверждение своей программы на выпуск 900 тысяч мальков в Иске и право вылова в этой реке 4,5 тонн производителей для изъятия икры и молоки под искусственное рыбоводство. Планируем получить по конкурсу рыбоводный участок на Большой и на Малой Иске и построить там в дальнейшем рыбозавод.
– А как насчёт рыбоводства в амурских притоках?
– Еще один завод собираемся создать на притоке Акча возле Сусанино. И взять поблизости несколько речек для рыбоводства, наладить на них соответствующую охрану. Там есть ключи с зимней температурой около четырёх градусов, что позволяет икре вовремя созреть, чтобы вышла личинка, малёк успел набрать вес спуска в озеро, оттуда – в Амур и затем – в море.
– Знаю одно приличное предприятие, которое не в силах защитить свой официальный рыбоводный участок от «крутых» браконьеров. И весь возврат от выпущенных мальков достается им. Официальные органы при этом разводят руками. А как у вас?
– Большое содействие в охране лососей оказывает общественный фонд «Амур». Под руководством Олега Борисовича Абакумова фонд взаимодействует с правоохранителями и Росрыболовством по рыбоохране и мониторингу амурских притоков Аври, Акча, Гор, Хосо, а также Большой и Малой Иски. Фонд обеспечивает правоохранителям место дислокации, транспорт, питание. Благодаря этому был поставлен надёжный заслон нарушителям, и кета попала на нерестилища. На Акчу мы начнём выпускать малька уже этим летом, а пока её мониторим и, когда нужно, привлекаем силовиков.
– У вас большие планы по рыбоводству, а между тем старейшие государственные заводы – Биджанский и Тепловский – могут стать на прикол.
– И тот, и другой знамениты тем, что рядом с ними много галечных тёплых ключей, и там очень удобно разводить лососей, но рыба туда давно не доходит из-за переловов и браконьерства. Мы могли бы брать биоматериал на Акче, выращивать его на Бире, где природные условия наилучшие, и затем возвращать на Акчу для выпуска.
Точки над i расставляет руководитель ООО «Амур Пасифик» Евгений Викторович Пухкалов:
– Наша компания готова арендовать или выкупить оба этих завода, замкнуть их производство на свои рыбоводные и рыболовные участки и на привязанные к ним уловы. Тогда эти ЛРЗ будут рентабельны. Они оказались заложниками промыслового прессинга в устьевой и лиманной части Амура, но терять их никак нельзя. Во-первых, там коллективы с многолетним бесценным опытом, во-вторых, сами ЛРЗ расположены рядом с уникальными природными нерестилищами, которые непременно будут востребованы по мере возрождения лососёвого амурского стада. Для поддержания производственной деятельности Биджанского и Тепловского ЛРЗ промысловым предприятиям в Комсомольском и Ульчском районах было бы достаточно квоты на вылов 400 тонн осенней кеты выше по течению от устья Амгуни. По меркам Николаевского района это мелочи и на состоянии лососевых запасов драматично не скажется. Наоборот, уменьшится браконьерство. Кстати, передача в аренду государственных ЛРЗ давно и успешно практикуется на Сахалине.
…После Киселёвки заезжаю в Сусаннино, и оттуда с Евгением Барсигяном, замглавврача санатория «Аннинские воды» мчимся по ледяному Амуру к устью Акчи. Барсигян сетует, что с 2016 года лосось здесь резко пошёл на спад из-за отсутствия свободного хода через амурское устье. По его мнению, охрана нерестилищ Акчи даёт определённые результаты, но без пропуска лососёвого стада в низовьях Амура былую численность осенней кеты возле Сусанино не восстановить.
Сахалинские маяки
Для полноты картины звоню начальнику отдела воспроизводства водных биоресурсов Сахалинского филиала Главрыбвода Максиму Мякишеву. Максим Сергеевич рассказывает, что из 73 рыбоводных заводов на самом острове и на Курилах 16 находятся в федеральной собственности, 57 – в частной. При этом предприниматели арендуют шесть из 16 федеральных ЛРЗ и самостоятельно строят новые. В 2022 году все сахалинские рыбоводы выпустили около 1,3 миллиарда мальков лосося, включая кижуча, кету, горбушу, симу, из которых не менее 85% произвели частные ЛРЗ. Количество выпускаемой заводской молоди ежегодно меняется в зависимости от предыдущих подходов производителей. В лучшие сезоны выпуск малька приближается к полутора миллиардам.
– Что лучше, – спрашиваю Максима Сергеевича, – на одну речку один рыбоводный частный участок, или если она (речка) полностью государственная, без частной собственности и аренды? Если верить известному защитнику лососей Дэвиду Монтгомери, лососёвое рыболовство в Шотландии только выиграло от того, что верховья на её нерестовых реках давным-давно выкупили частные лица вместе с правом на промысел, прекратили там установку неводов и перехват рыбы на пути к нерестилищам. Свою собственность они надёжно оберегают с пользой для всего общества.
– Нужно отличать рыболовные участки от рыбоводных. Первые у нас даются в аренду только на морском побережье, вторые – на самих реках, и в зависимости от выпуска малька рыбоводы могут поймать на своём участке часть нерестового лосося. Минимальный выпуск для одного рыбоводного участка – два миллиона мальков. Конечно удобней, когда на одной реке один рыбовод, и когда у него рядом на побережье промысловый участок. Тогда ему никто не мешает рачительно регулировать весь процесс.
– А что с возвратом и его охраной?
– В пределах нормы считается 2%, но определить реальный возврат затруднительно даже при меченьи из-за большого рассеяния одного выпуска горбуши по разным рекам и разброса кеты по возрастным группам. Некоторые рыбоводы сами на свой страх и риск вооружаются и охраняют свои участки, но так как их водный объект не в собственности, а в аренде, то функция охраны остаётся за государством. Арендатор имеет право только на хозяйственные работы, включая мелиорацию, выпуск или изъятие рыбы. В целом морской вылов лососей у нас стабилен, в том числе благодаря рыбоводству.
– Джим Лихантович, знаменитый исследователь лососей, полагает, что рыбоводство – не панацея, а дополнение к нерестилищам, и что сохранение диких лососей так же важно, как и программы искусственного разведения.
– Согласен. Мне импонирует опыт Японии, где на первом месте сохранение дикой популяции и природоохранные функции. Там наука неотделима от рыбоводства, у нас они нередко по разные стороны, и некоторые инвесторы думают: выпущу побольше малька и через три года разбогатею. Но так просто ничего не получится. Сначала нужно всё хорошенько взвесить. Мы только приветствуем, когда ЛРЗ строятся на утративших свой лососёвый запас реках. Заводская рыба с морским нагулом почти неотличима от дикой. Дикая нередко возвращается на завод, а заводская на нерестилища, и потом они перемешиваются. В идеале завод помогает заполнить пустую реку и добавляет мальков в малорыбные годы, чтобы всегда был улов.
Обоснованный оптимизм
Между тем амурские рыбоводы мечтают об увеличении запасов лососей до 100 тысяч тонн и более. Но сумеет ли такая орава прокормиться на морских вольных пастбищах? Сергей Фёдорович Золотухин утверждает, что да. Основанием для его оптимизма являются экспедиционные комплексные исследования под руководством доктора наук Вячеслава Петровича Шунтова из ТИНРО, в результате которых наука пришли к выводу, что в северной части Тихого океана его кормовая база используется всеми лососями только на 2%. Даже при десятикратном увеличении численности от голода они не погибнут. Кета после ската первый год гуляет в Охотском море, второй год в Беринговом, третий – возле Аляски. Горбуша держится поближе к Японии и Южной Корее. Лишь бы рыбаки пропускали их обратно в Амур, и чем выше по руслу, тем лучше. И чтобы браконьеры не давили почем зря.
Повстречавшиеся мне рыбоводы в свою очередь единодушны в том, что обеспечить потребности в лососе коренных малых народов, всех коренных жителей, городского населения и наполняющих внутренний рынок рыбопромышленников одними запретами не получится.
– Если полностью закрыть лет на 10 Амур, – объясняют они, – то останемся без привычной полезной пищи, потеряем промысловые предприятия и не факт, что запасы лососей восстановятся. Выход – в правильном регулировании промысла на благо всей амурской природы и всего амурского населения и одновременно в интенсивном развитии рыбоводства. И делать это нужно как можно быстрей.
Частные рыбоводы видят, как эффективно работает государственный Анюйский завод, восстановивший за восемь лет на Анюе почти убитое лососёвое стадо. В интересах государства, по их мнению, чтобы рыболовные и рыбоводные участки находились под охраной самих арендаторов, подконтрольных, разумеется, государству. Если у каждой нерестовой реки появится полноправный хозяин с обязательным рыбоводным участком, имеющий право выловить столько, сколько выпустил в реку мальков после нормативного заполнения нерестилищ, он будет кровно заинтересован и в их надлежащей охране, и в эффективном качественном рыбоводстве. Без электрозаградителей и ставных неводов для выполнения дутых планов по заводской закладке икры. При этом дикое стадо будет питать собой флору и фауну, а искусственно разведённое – человека.
И последнее. Освобождению нерестового хода в последние годы способствуют официальные ограничения на орудия лова в нижней части Амура. Кета опять пошла вверх по течению, пусть и в небольших пока что количествах.
– При ослаблении промыслового пресса в низовьях Амур постепенно снова заполнится осенней кетой по всему руслу, – убеждён Сергей Золотухин.– В том числе при помощи ЛРЗ, эффективность которых нужно оценивать по возврату выпущенных мальков не на само рыбоводное предприятие, а в его нерестовую реку. Разумеется, с помощью меченья и при условии, что за каждую реку будет отвечать одна государственная организация или один ответственный собственник.
Эту линию желательно продолжать и усиливать, не упуская из виду остальные причины исчезновения лосося – нашего дальневосточного кормильца и талисмана. Иначе его не спасти.
Виктор МАРЬЯСИН
