В ушедшем году впервые с 1990 года московским издательством «Престиж-бук» были выпущены в свет произведения нашего комсомольского писателя Геннадия Хлебникова. В одной книге под твёрдой обложкой напечатаны две его работы: повесть в «Долине Желтуги» и роман «Амурская трагедия».
ДОСТУПНА АУДИОВЕРСИЯ МАТЕРИАЛА ⬆
Роман о Гражданской войне на Дальнем Востоке и в нашем Приамурье и о комдиве Якове Тряпицыне, о котором «ДВК» писал уже не раз. Но мы ничего не будем говорить о нём, кроме безусловного совета купить книгу (это можно сделать в книжных интернет-магазинах) и прочитать роман.
Наш сегодняшний материал – о повести «В долине Желтуги».
От Желтуги до Албазино
Это первое произведение, написанное Геннадием Николаевичем в 1957 году. Повесть рассказывает о Желтугинской республике, которую иначе называли ещё Амурской Калифорнией. Это было стихийное сообщество (самопровозглашённое государство), созданное на китайском берегу Амура китайскими и русскими золотопромышленниками в конце XIX века. Земли принадлежали Китаю, но находились в непосредственной близости от границы с Россией и не слишком контролировались китайским правительством.
Начинается повесть так. Орочон Кэсу вынужден хоронить свою старуху-мать, которая была отличной охотницей и охотилась вместе с сыном до последнего вздоха. Копая землю на берегу реки Желтуга, он находит несколько крупных самородков, которые принимает за медь. Но, когда приносит сдавать охотничью добычу русскому купцу и показывает самородки, тот однозначно узнаёт в них золото. И Кэсу открывает купцу место, где их нашёл.
Пришедшие золотоискатели поняли, что золота на берегах Желтуги очень много. В китайской географии река известна под названием Мохэ и является притоком впадающей в Амур Албазихи. Название притока происходит от посёлка Албазино, бывшего русского острога XVII века. Именно там горнорудная компания «Полиметалл» ведёт сегодня активную добычу золота.
Без полиции и губернаторов
Нас в повести интересует не столько само золото, сколько возникшая Желтугинская республика. Это квазигосударственное образование существовало в действительности на землях Маньчжурии в составе Китайской империи. Самоуправляемая казачья община, состоящая из китайских и русских золотопромышленников.
Впрочем, у Хлебникова желтугинцы называют себя «виноватой Россией» и «виноватым Китаем». Бедные крестьяне, разорившиеся переселенцы, беглые каторжники, осуждённые за то, что не дали грабить себя помещику в России. Здесь и китайцы, сбежавшие от преследований «мандаринов» (так называли китайских чиновников) и своих грабителей-помещиков. Были и участники тайпинского восстания в Китае – крестьянской войны против Империи Цин.
«Но есть среди нас и отребье, – говорят желтугинцы. — Надо изгнать с приисков воров, жуликов и картёжников, аферистов и фармазонов (мошенников). Докажем, что сами, без царей и помещиков, без полиции и губернаторов, без «мандаринов» сумеем поддержать порядок». Ехали на Желтугу со всего мира все, кто жаждал быстрой наживы. В 1884 году в посёлке обитало 15 тысяч человек.
Здесь было множество торговых лавок, где покупалось всё необходимое, но по завышенным ценам. Лопата или топор стоили баснословных по тем временам денег – 10 рублей. За бутылку лимонада разбогатевшие золотоискатели могли запросто выложить 12 рублей. Пуд сухарей стоил 16 рублей. На Желтуге были свои банки, гостиницы, бани. И игорные дома, в которых неумные желтугинцы часто спускали всё намытое золото, а также последние штаны. Это вызывало недовольство у большой части поселян. Как пишет Хлебников, собрали старатели деньги и на постройку церкви и больницы.
Желтугинская республика
Добывать золото было непросто, это оказалось довольно тяжким трудом. К тому же, несмотря на богатство месторождения, везло не всем, не всегда справедливым было распределение участков. Богатые купцы скупали лучшие участки, что также вызывало недовольство. Среди бела дня происходили убийства. Словом, до республики ещё было далеко, и на Желтуге царила анархия. Власти не было никакой.
Хотя первые золотоискатели Игнат Неродов, Степан Конев, врач Евгений Розов, китаец Ван и несколько других авторитетных личностей первыми встречали новичков и рассказывали им о негласных правилах золотодобычи.
Очередное убийство и бунт подёнщиков, то есть людей, которые разорились и работали уже не на себя, а на богатого купца, поставили желтугинскую элиту перед необходимостью устанавливать власть. Начали работать над сводом законов и объявили республику. Намного раньше, чем Россия в 1917 году.
Собирались на сход желтугинцы на большой площади, которую называли Миллионной. Были избраны старосты, старшины и даже президент-управитель – Карл Фассе, подданный Австро-Венгрии. Старосты наделялись административной и судебной властью, являясь первой инстанцией суда по гражданским и мелким уголовным делам. Староста своей властью мог присудить виновного к наказанию, не превышающему сотни палочных ударов. («И тут палки!» – тут же нашлись недовольные). Более важные дела решались в присутствии всех старшин прииска и управителя. Самые тяжкие преступления, такие как убийства, судились на общем сходе.
Преступления и наказания
«Мы, артели и собственники вольных промыслов в Амурской Калифорнии, многогрешные рабы божие…» – так начиналась Конституция Желтугинской республики. Какие же наказания придумали желтугинцы за преступления? Надо сказать, что довольно жёсткие. Убийство наказывалось по принципу «око за око, зуб за зуб». За воровство – 500 ударов. Удары наносились кнутом, набитым острыми гвоздями. Все понимали, что это равносильно смертной казни. Так же жёстко наказывались ношение оружия в пьяном виде, фальсификация золотого песка и выстрелы в пределах посёлка без уважительных причин.
Были наказания и «полегче»: 200 ударов за ночной шум, 100 розог за открытое пьянство. Строго запретили старателям играть в карты под паи и вещи. В итоге статут определил ещё и то, что всякий человек, наказанный в Желтуге за серьёзное преступление, будет немедленно изгнан без прав возвращения и получит на границе 100 добавочных ударов, «чтобы проникнуться отвращением к греху». Вот так сурово порешили на сходе золотопромышленники. Были введены и налоги.
Если ещё вчера в посёлке не было никакой власти, то сейчас спуску не давали никому. Первые две недели казни и порки происходили постоянно, и в результате преступность в республике сильно сократилась. Торговцы, которые прежде боялись приезжать на Желтугу, вновь потянулись со своими товарами.
Прощай, воля?
Посёлок золотоискателей начал образовываться примерно в 1883 году, но уже зимой 1885-1886 гг. Империя Цин всерьёз обеспокоилась существованием на её территории множества нелегалов. И если поначалу, как пишет Хлебников, желтугинцам удалось подкупить китайского чиновника – гусайду, то с течением времени к проблеме подключилась уже более высокая столичная власть. На Желтугу направили отряд карателей. Был поставлен ультиматум: немедленно начать эвакуацию приисков и закончить её через неделю. После этого срока посёлок будет сожжён, имущество и золото желтугинцев конфискованы, виновники строго наказаны.
«Соотечественники, не уйдём отсюда! Лучше смерть в бою, чем от рук палача. Если русские боятся, пусть уходят на родину, а мы будем отстаивать Желтугу», – закричали китайцы. Русские не забоялись и поддержали их. Было решено: «Держаться!» Однако силы были неравны, к тому же к посёлку резко сократился подвоз продовольствия. «Считаю бесцельной защиту приисков», – подытожил президент Фассе. Однако многие остались, образовав военный отряд, назвав его «Лесные братья».
Вскоре посёлок заполыхал. Игнат Неродов и китаец Ван спасли только свод законов республики, печать и знамя.
– Прощай, воля! – глухо сказал кто-то в темноте.
– Зачем прощай? – весь встрепенулся Ван. – Воля тут, – указал он на грудь, – в сердце.
– Верно говоришь, – поддержал Неродов. – Хуже, когда сам себя не человеком, а псом покорным считаешь. Этого бойся. С остальным справишься.
Будить в человеке совесть
Повесть «В долине Желтуги» хоть и небольшая, но насыщенная событиями. Есть здесь и истории любви, и трагические истории разорений и крушения надежд. Но самое главное – это, конечно, показанное автором стремление желтугинцев к свободе и справедливости. И хотя во имя республики им пришлось ввести довольно жёстокие законы, многие свободные умы не считали это единственно возможным ходом эволюции человеческого общества.
«Надо что-то другое придумать, не кулаком угрожать», – говорил врач Розов. Ему возражали: Чем же, если не кулаком? — «Будить в человеке совесть, чувства человеколюбия». И на это ему также возражали: «Не у всякого-то совесть разбудишь. У иного так спит, что из пушки вдарь – не поможет».
Что ж, даже если это так и есть и совесть человеческая способна к очень крепкому сну, это не означает, что не надо её будить. И, может быть, делать это надо не пушкой, а более нежными методами – например, пощекотать за пятки. Словом, надо думать.
Что же касается золота, то, думая о нём, всегда надо помнить и о «Золотой антилопе» Редьярда Киплинга, которая умела выбивать копытцем золотые монеты. Жадный раджа приказал ей чеканить монеты, много монет… «Золота не может быть слишком много», – считал он. Но, когда оно накрыло его с головой, он всё-таки прохрипел: «Довольно!» И всё его золото превратилось в черепки.
