Случившаяся недавно трагедия в Керченском политехническом колледже в очередной раз понесла по трубам вопли общественности по вопросам обеспечения безопасности учебных заведений.
Кто только не высказался по этому поводу, и Владимир Соловьев заливался соловьиными трелями, и депутаты Госдумы скорбно трясли головами, и борец с коррупцией депутат Александр Хинштейн грозился принять закон ужесточения условий выдачи оружия. В прессе, на телевидении, в министерских кабинетах власть опять и снова симулирует бурную деятельность, предлагая увеличить количество охранников, окопать учебные заведения противотанковыми рвами, во всех помещениях видеокамеры повесить, правда совершенно непонятно, каким образом камеры спасут от психопата с ружьем? Активисты «Гражданской безопасности» договорились уже до того, что предлагают вооружить учителей. По их мнению директор школы МарьИванна с кольтом «питон» в набедренной кобуре вполне способна закрыть вопрос. Ироды не пройдут.
Росгвардия как наследница вохры выступила (кто бы сомневался!) за ужесточение приобретения и хранения оружия, поскольку большинство проблем в нашей стране традиционно решаются банальными запретами. Тупой запрет всегда проще кропотливой работы.
Вот и Минпросвещения России разработало законопроект, который устанавливает дополнительные ограничения на распространение информации среди несовершеннолетних.
Никакая охрана и никакие запреты наши учебные заведения не спасут. Уж на что США гораздо более богатая страна и может позволить в своих школах и университетах не только камеры на входе, но и рамки металлодетектора и специальную школьную и университетскую (кампусную) полицию, и то их это не спасает.
Проблема в том, что в современной российской системе образования практически отсутствует планомерный, всесторонний контроль за поведением учащихся. О внешкольной жизни учеников преподаватели вообще ничего не знают, где они проводят время, с кем общаются.
Учителям не до школьников с их проблемами, нагрузка в виде учебных часов, формальной отчетности не позволяет преподавателям заниматься каждым конкретным учеником.
Надо признать, современная школа полностью сложила с себя социально-воспитательный фактор, сделав упор только на образовании, оставив ученика/студента без надзора.
Тогда как в дореволюционной системе образования надзору за учениками и студентами уделялось особое внимание.
Так что, всё новое — это хорошо забытое старое. Пора возвращаться к истокам.
«То, что воспитательной составляющей отводилась ведущая роль, вполне подтверждается дневником М. М. Пришвина, вспоминавшего спустя годы о порядках в Елецкой гимназии: „Из всех предметов моей кондуитной тетради самый важный предмет — поведение — признавался сильнее даже предмета „Закон Божий“. „Пять“ по Закону и „пять“ за поведение было просто необходимостью — условием пребывания в гимназии“. Оценка по поведению являлась очень мощным средством влияния на учеников. Поведение гимназистов оценивалось баллами „5“, „4“, „3“. „Двойки“ вообще не ставились, потому что при оценке „4“ учащийся брался под негласный надзор (!), а при оценке „3“ он подлежал исключению без права поступления в другое среднее учебное заведение. Снижение оценки по поведению являлось целой трагедией для восьмиклассников, собиравшихся поступать в университет, так как выпускников гимназии, имевших за поведение оценку „4“, туда не принимали.
С целью контроля за ходом воспитательного процесса из числа старших учителей гимназии избирался инспектор. Для ближайшего наблюдения за гимназистами существовали надзиратели, количество коих определялось возможностями заведения, а также классные наставники и их помощники — по одному на класс — их целью была организация и контроль воспитательного процесса в конкретном классе — подобно современным классным руководителям. На помощников классных наставников возлагался надзор за учениками в послеобеденное время в местах гуляний, на вокзалах, театрах, местах увеселений и т. д. То есть контроль над учениками не ограничивался только стенами гимназии: надзиратели и помощники классных наставников следили за поведением гимназистов на улицах города, в общественных местах. Кроме того, помощникам классных руководителей вменялось в обязанность посещать квартиры гимназистов, не явившихся на уроки, для выяснения причин их отсутствия».
Перцев В. В. Дореволюционная гимназия как воспитательная система // Научно-методический электронный журнал «Концепт». — 2016. — № 3 (март).
Исходя из опыта прошлого, в современной школе должны быть, по меньшей мере, две обязательные должности, одна нам всем известна, — это психолог, и вторая должность — инспектор, своего рода смотрящий по учебному заведению. Были еще надзиратели, но где их взять? Разве что уходящих на пенсию чекистов направлять работать в школы и колледжи.
Инспекторы до сих пор присутствуют в зарубежных школах, почему у нас их нет, непонятно. Чем они провинились перед большевиками?
Инспектор постоянно мониторил обстановку в школе, кто где ходит и чем занимается. Сейчас зайдите в любую школу, или колледж, там на входе вахтерша баба Валя за стеклом, вот и вся охрана. Преподаватели либо в классах, либо в учительской чай с баранками пьют, в коридорах черт знает что творится. Можно, конечно, повесить камеры в коридорах и потом смотреть в записи как очередной психопат ходит и стреляет.
Инспектор в курсе всех дел в школе, знает учеников, кто на что способен, тем более, паршивых овец в школе не так уж и много, в самом деле, не все же психопаты и потенциальные убийцы. Инспектор знает странных тихонь и агрессивных недорослей, он может выделить одного из них как особо требующего внимания, и передать психологу, в этом случае инспектор и психолог работают как напарники-полицейские.
Рассмотрим на примере случай в Керчи. В колледже 4 года учился тихий сыч, без друзей и со странными интересами. Четыре года будущий убийца неоднократно с восторгом делился со знакомыми впечатлениями о случаях массовых школьных расстрелов, высказывал мысли, что, мол, хорошо бы зайти в колледж и завалить всех.
Был бы инспектор с наработанной агентурой среди студентов, он бы обязательно обратил на это внимание, подключил бы к делу психолога, полицию, узнали бы и о приобретении оружия.
Немаловажно, чтобы и психолог и инспектор были мужчинами, ибо женщина-психолог — это, как правило, замотанная жизнью тетка, которая только и может составлять формальные тесты и отчеты в гороно.
Инспектор-мужчина всегда может зайти в мужской туалет, вполне возможно там старшеклассники вымогают деньги у младших или мобильники отжимают. По сути, работа инспектора и психолога сродни оперативной работе армейских особистов, а оперативной работой женщины могут успешно заниматься разве что в детективных сериалах и романах Александры Марининой.
К тому же будет хороший повод увеличить количество мужчин в школе.
Медленно и тяжко до власти все-таки доходит, что безопасность учебных заведений — это не только видеокамеры на входе и кнопка тревожного вызова. К примеру, в 2001 году эксперимент по введению института школьных инспекторов начался в Екатеринбурге, причем для этого совсем не понадобилось обращаться в Москву, Государственную Думу, или Министерство образования, достаточно было постановления областного правительства.
