Разговоры о кризисе в Комсомольске не утихают. Осенью умы горожан занимал политический кризис. Потом он более-менее стих, и повестку возглавил кризис экономический. Однако о масштабах проблемы в подробностях публично почти не говорят. Автор этого материала заручился наиболее актуальными данными на этот момент, оценками экспертов и пытается составить адекватную картину происходящего с городом.
Состояние городского бюджета
Главным героем этого сюжета является городской бюджет. Как и любой другой, он состоит из доходов и расходов. Проблемы начинаются, когда доходной части не хватает, чтобы покрыть все обязательства муниципалитета. Чтобы понятнее: допустим, вы зарабатываете 50 тысяч в месяц, а чтобы накормить, одеть и отправить детей в школу, а также самому не помереть с голоду, вам нужно 75 тысяч рублей.
В масштабах города такими «детьми» являются, например, ремонты крыш в тех же школах и детсадах, уборка снега с дорог зимой, зарплаты и соцгарантии бюджетникам и многое другое. О плачевном состоянии кровель в учебных и воспитательных учреждениях города можно судить по недавним словам губернатора Фургала:
«В Комсомольске-на-Амуре 63 школы требуют текущего ремонта кровель. Из городского бюджета не выделено ни одного рубля».
Такой перекос должен, по идее, подвигнуть к сокращению издержек и повышению доходов. Однако администрации Комсомольска этого сделать не удается. Например, за 2015-2018 годы объем собственных налоговых и неналоговых доходов в городской бюджет упал на 7%. О том, как растут расходы, поговорим чуть позже.
Этот дисбаланс приводит к двум последствиям.
Во-первых, город может накапливать задолженность перед разными поставщиками, например, подрядчиками на ремонтных или строительных работах. Такие долги Комсомольска на сегодняшний день превысили 200 миллионов рублей — это почти 10% собственной доходной части города. Причем едва ли не весь объем этих долговых обязательств уже просрочен — значит, кредиторы могут обращаться по поводу взыскания долга в суд.
Во-вторых, город начинает брать кредиты. Причем, если доходы не растут, то каждый новый кредит берется для покрытия долгов по старому, а также на жизнь — то есть все больше и больше.
Впервые кредитную линию администрация Комсомольска открыла в «Сбербанке» 2013 году — на 200 миллионов рублей.
В 2015 — понадобилось уже 300 миллионов.
В 2016 году 286,5 миллиона уже давал «Совкомбанк».
В 2017 году — 475 миллионов рублей.
По прогнозам экономистов, в 2020 году муниципалитету потребуется новый кредит — уже в размере около 750 миллионов.
Таким образом долговые обязательства города растут — пока без видимых перспектив для снижения. Фактический муниципальный долг уже перешагнул за миллиард и приближается к 40% собственных доходов.
Чем чреваты эти долги
По задолженностям перед разными поставщиками (которые на 200 миллионов рублей) кредиторы вправе обратиться в суд для взыскания долга. Должник — в том числе администрация города — является обыкновенным юридическим лицом, а если юридическое лицо не платит за выполненную работу — кредиторы могут требовать признания должника банкротом.
Примеров таких судебных исков в новейшей истории России хватает: несостоятельными пытались объявить администрацию Сергиева Посада, попадали в подобные ситуации и другие города и сельские поселения, неоднократно вся Московская область целиком и даже сама Москва (хотя случай со столицей скорее курьезный, чем показательный). Однако автору этой заметки не удалось найти ни одного примера, когда попытка объявить банкротом какую-нибудь администрацию привела бы к положительному для истца результату: суды удовлетворяют иски о взыскании долга, но отклоняют иски о банкротстве. В итоге администрации находят способы расплатиться — разумеется, за счет вышестоящих бюджетов.
В случае признания города банкротом, вероятно (неуверенные наречия приходится применять ввиду полного отсутствия такой практики в реальности), должно быть установлено внешнее управление, а затем арестовано и выставлено на продажу имущество должника. Под таким имуществом можно понимать, например, оставшиеся муниципальные предприятия. То есть все эти «Бани», «Плодоовощи», «Румы» и «Факелы», которые городская власть и так спит и видит, как бы продать, снова пошли бы на торги, но уже не в пользу городской казны, а в пользу кредиторов. Перспектива совершенно эпическая. Успокаивает лишь то, что она действительно маловероятна.
Однако сам прецедент такой попытки (чем бы она ни завершилась) объявить Комсомольск банкротом будет чрезвычайно знаменательным событием и станет колоссальным ударом как по инвестиционной привлекательности Комсомольска (и без того плачевной) и его невзрачному имиджу, так и по репутации Владимира Путина. Только представьте себе, как пикантно будут смотреться в одном заголовке «город президентского внимания» и «банкрот». И надо прямо сказать, что пикантность тут не только в соседстве этих выражений, но об этом чуть позже. А пока вернемся к долгам.
Банковские кредиты, которыми, как описано выше, город пользуется с 2013 года, позволяют оперативно маневрировать в условиях бюджетного кризиса, но в среднесрочной перспективе ситуацию только усугубляют. По расчетам финансистов, уже к 2020 году долговые обязательства перед кредитными организациями перевалят за 1,8 миллиарда, а это уже более 60% собственных доходов города, что сделает администрацию Комсомольска абсолютно неплатежеспособной.
Может ли в этой ситуации помочь городу краевой бюджет
Региональный бюджет — ближайший вышестоящий для города и в теории мог бы оказать поддержку Комсомольску. Однако ситуация, в которой находится Хабаровский край похожая и даже хуже. Действующий губернатор Сергей Фургал в последние полгода говорит об этом больше, чем о чем-либо другом: закредитованность региона составляет почти 70% от объема собственных доходов, и дальше занимать деньги просто нельзя.
Проблемы краевого бюджета ни для кого не стали новостью с приходом Фургала к власти. О необходимости мер жесткой экономии и сокращения расходов на совещаниях говорил и бывший первый заместитель председателя правительства края по экономическим вопросам Василий Шихалев. К его риторике Сергей Фургал, по сути, добавил только одно: сокращение издержек на содержание чиновничьего аппарата — при Шпорте эту статью расходов всуе не упоминали.
Что в этой ситуации предлагает нам государство
Финансовые проблемы Хабаровского края и Комсомольска в Москве едва ли кого-то удивят. В России уйма городов и регионов, которые кое-как сводят концы с концами, а однажды совсем перестают справляться.
С начала прошлого года в стране действует новый механизм вывода регионов из кризиса: Республику Хакасия и Костромскую область перевели на казначейское сопровождение. К этому моменту задолженности этих субъектов федерации достигли совершенно неприличных пределов — 145% и 169,6% от объема собственных доходов соответственно. А летом 2018 года за ними последовала и Мордовия с 220%. У Хабаровского края, вспоминаем, пока нет и 70%. Министр финансов РФ Антон Силуанов, анонсируя эту меру оздоровления иссякших региональных бюджетов, в разное время называл разные проценты долга, при которых она может быть применена — от 80% до 140%. Но откуда взяться основаниям для казначейского сопровождения должника с долгами в 70% от собственных доходов — неясно. Хотя губернатор Фургал такую перспективу при 69% называл, дескать, еще один процент и всё. Вероятно, это мера риторического устрашения для мобилизации умов и затягивания поясов. Впрочем, глава Федерального казначейства России Роман Артюхин рассказывал, что решение о применении такой меры принимают власти субъектов Федерации вместе с Минфином России.
Что такое казначейское сопровождение. В этом режиме практически все бюджетные операции проходят через Федеральное казначейство, бюджет полностью находится под вышестоящим контролем, все расходы возможны исключительно в рамках утвержденного перечня. То есть даже зарплаты бюджетникам, коммунальные платежи, социальные выплаты — все будет под контролем и на кассовом обслуживании Федерального казначейства, а не регионального Минфина. Все крупные проекты в регионе могут быть приостановлены. В то же время долговые обязательства региона будут покрываться за счет федеральных ресурсов.
Примечательно, что пресса, не особенно церемонясь, называет это банкротством региона. Сходство действительно есть: в случае банкротства вводится похожий режим внешнего управления с контролем над финансами и имуществом должника. Но все-таки нужно понимать, что банкротство — юридический термин, а не медийные аналогии. Дебитора объявляет банкротом суд, а в случае с казначейским сопровождением мы имеем соглашение между регионом и федерацией. Не говоря уже о том, что в процессе банкротства предприятие чаще всего ждет ликвидация, что с регионами, хочется верить, никак невозможно.
На всякий случай оговоримся, что вариант сопровождения городского бюджета Федеральным казначейством в публичном поле не рассматривался, и Комсомольску такая перспектива не светит. Хотя, скажем, со стороны края такой контроль городу не помешал бы. Но для этого опять же должен окрепнуть сам краевой бюджет, иначе это будет трагикомическая сценка о том, как безрукий тащит безногого.
Почему Комсомольск оказался в кризисе
Назовем три главные причины.
1. Майские указы Президента РФ 2012 года.
Это бич всех российских экономик. Согласно требованиям Путина, уже с 2012 года зарплата учителей должна равняться средней по региону и не опускаться ниже этой планки. К 2018 году зарплата работников культуры и преподавателей колледжей должна достичь того же уровня, а у врачей, вузовских преподавателей и научных сотрудников — превысить среднюю по региону вдвое. Зарплаты этим бюджетникам начисляются в основном из муниципальных и в меньшей степени региональных бюджетов. В Комсомольске за шесть лет на эти цели было потрачено 1,7 миллиарда рублей, 80% которых за счет местного бюджета и только 20% за счет края. Добавим к этому резкий рост минимального размера оплаты труда в России в 2017-2018 годах и в итоге получим годовые расходы городской казны только на зарплаты бюджетникам в общей сложности более двух миллиардов рублей.
2. Долгосрочный план развития Комсомольска.
То самое «президентское внимание», с которым все бегали как с писаной торбой, шарахнуло по городу так, что теперь даже самые закоренелые сторонники Владимира Путина без стеснений заявляют: лучше бы этого всего и не было.
Справедливости же ради нужно сказать, что не так дурна идея долгосрочного комплексного плана, как ее воплощение. Большей свой частью план сверстан из масштабных строек, отличающихся исключительной дороговизной. Это порядка 60 миллиардов рублей, сложенных по принципу софинансирования: федеральный бюджет + краевой + городской. Местная казна участвует меньше прочих, но тоже ощутимо. Это многие-многие сотни миллионов рублей в довольно сжатые сроки (за 2-4 года) — таких свободных средств в бюджете не было и до знаменательного 2016 года, откуда бы им взяться после.
Сейчас уже поздно рассуждать о том, в чьи светлые головы пришла идея до краев наполнить этот план пышными стройками Драмтеатров, Комшоссе и спортцентров (объектами, прямо скажем, явно не самой первой общественной важности), но факт в том, что такое развитие города ободрало его как липку и за какие-то пару лет дало эффект приблизительно противоположный начальной декларируемой цели. К слову, ту же Мордовию с ее долгами в 220% от собственных доходов, по мнению аналитиков, окончательно до ручки довела похожая затея — участие Саранска в Чемпионате мира по футболу. И ведь нельзя сказать, что никто об этом заранее не предупреждал, отнюдь.
3. Неумение руководства города увеличивать доходы бюджета.
Выше уже упоминалось, что за 2015-2018 годы объем собственных налоговых и неналоговых доходов в городской бюджет упал на 7%. Очевидно, что обстоятельства требовали противоположных показателей. Под майские указы и долгосрочный план требовалась прочная экономическая база, никак не снижение доходов.
Основным неналоговым источником доходов в последние годы являлось муниципальное имущество, в том числе его продажа. Этот процесс постоянно вызывал много вопросов. Продажу предприятий обосновывали необходимостью наполнять городскую казну. Однако никогда не находилось ответа на элементарный вопрос: что делать с казной, когда продавать станет нечего. И наконец к сегодняшнему дню продавать стало практически нечего. Приблизительно в 150 миллионов оценивается АО «Рума», еще по 30 — асфальто-бетонный завод, АО «Факел» и АО «Плодоовощи» (бани, о продаже которых можно написать яркий фантастический роман, вообще не рассматриваем). То есть в лучшем случае 250 миллионов рублей (а с учетом манеры продавать активы по заниженной цене, как Хлебозавод № 3, и того меньше), которые канут в несопоставимую с этой суммой бюджетную дыру, не оставив после себя даже эха. Теперь-то окончательно стало подтверждено на практике, что это были не доходы, а мыльный пузырь.
Налоговые доходы при этом, кстати, росли. Но, увы, не с той скоростью, с которой падали неналоговые (минус 25%), поэтому покрыть этот ущерб не смогли. Итог — минус 7% общей доходной базы бюджета.
А иных сколь-нибудь действенных способов наполнять казну за последние годы власти найти не сумели.
Что делать
Ответ на этот вопрос, очевидно, предстоит искать новой администрации города уже осенью этого года, после выборов. Здесь же нужно остановиться на двух наиболее частых рефренах последнего времени — оба связаны с иррациональной верой в высшие силы.
1. Налоговая реформа и прописка в городе филиалов федеральных компаний.
Бесспорно, распределение налогов на сегодняшний день несправедливо. Город собирает в год 24 миллиарда налогов (данные за 2018 год), но 85% уходят в федеральный и краевой бюджеты.
Бесспорно и то, что филиалы федеральных компаний зарегистрированы за пределами города, а значит и значительную часть налогов платят не здесь.
А еще бесспорно, что страна, которая проводит Олимпиады и Чемпионаты мира по футболу, присоединяет Крым и строит там мосты, воюет в Сирии и т.п. (все это крайне недешевые удовольствия), никогда на перераспределение налогов не пойдет. До тех пор, пока в стране не изменятся приоритеты.
2. Просьба федерального центра о финансовой помощи.
Дескать, Владимир Владимирович, ваше внимание поставило город трудовой славы на колени, дайте денег. Похожими безответными просьбами финансовый сектор администрации города уже закидывал краевой Минфин, и теперь настала очередь Кремля.
Конечно, условный миллиард рублей или полтора для федеральной казны — мелочь, которую едва ли кто-то заметит. Но выделение этих денег вопрос не только щедрости, но и прагматизма. Как видно, проблемы города не только в независящих от него обстоятельствах, но и в неумении управлять ситуацией. В неумении выбирать выполнимые цели, сопоставимые с бюджетными возможностями. В неумении зарабатывать деньги (а не только торговать имуществом).
Поэтому затыкание дыры в казне города без смены мировоззрения его руководства даст лишь кратковременный эффект. А потом брешь в бюджете разрастется вновь. И Комсомольск, истерзанный столичным вниманием, торжественно въедет обратно в 90-е.
Очевидно, что для решения этой проблемы, требуются совершенно иные подходы, абсолютно другой тип мышления и хозяйствования. Перпендикулярный тому, что происходило в последние годы.
Алексей Ларин
