До Оремифа мчимся на джипе, оттуда к мысу Пронге на снегоходе. За рулём мой знакомый хабаровчанин, решивший половить корюшку на удочку напротив метеостанции Джаорэ. Там потрясающий клёв, зато за неводами в устье уже не клюёт. Не доезжая до мыса, сворачиваем в село Нижнее Пронге, рядом с которым до нулевых корюшку промышленники не ловили. В этом году основная часть их ловушек переместилась за мыс в Амурский лиман.
Дикий клёв за частоколом ловушек
Глава поселения Алла Закаменная вкратце поведала о жизни села с полуторавековым прошлым. В нём 250 жителей (в 1993 году – около тысячи), летом до 500. К поселению относятся также Алеевка и Джаорэ с Алексеевкой, где почти никого не осталось. Когда-то Алеевка славилась рыбколхозом, но в 60-е попала в «неперспективные». Ущерб от огульной урбанизации, как и от повальной приватизации, сравним с иноземным нашествием. Сама Закаменная женщина боевая: добилась захода пассажирских судов, завоза полагающихся бесплатных лекарств, наладила водокачку с качественной водой.
Зато с рыбой беда. По мнению главы, ВНИРО должно мониторить ситуацию на Амуре, иначе улова не будет. Базовое предприятие «Рыболовецкая артель (колхоз) «Нижнее Пронге» зарегистрировано в селе и является частным. Из-за плохого улова в 2019-м с трудом выплатило зарплату. Колхоз, когда им владел Дмитрий Макаров, завозил поросят и кур с комбикормами на откорм желающим и по заявкам стройматериалы. Главное, чтобы при новом собственнике базовое производство участвовало в социальной жизни. Кстати, работающее в Нижних Пронгах ООО «Боасантур-2» в селе пока не зарегистрировано.
…И вновь дорога на Джаорэ. Ловушек становится больше. Сразу за мысом четыре ловушки без промежутков километра на полтора-два от РПК «Восточное». Примерно там, где по Южному каналу мигрируют в устье корюшка и лосось. Это уже зона ответственности пограничников. Разъяснение природоохранной прокуратуры меня огорошило: четыре ловушки –это одно орудие лова и, по правилам рыболовства, в размерах не ограничено. Рыбаки из верховий потребовали между ловушками сделать проходы и размещать ловушки только около берега. Отраслевая наука в лице ХабаровскНИРО им отказала. Вместе с краевой комиссией по анадромным видам рыб. Росрыболовство, в свою очередь, не утвердило классификатор орудий лова с их описанием. Отсюда простор для злоупотреблений. К самому классификатору, разработанному ВНИРО, тоже хватает претензий. Здравый смысл подсказывает: один невод – одна ловушка, иначе так можно перегородить весь Амурский лиман. И, тем более, рыбный канал, которому ВНИРО не дало определения, что мешает пограничникам освободить канал для миграции рыбы.
По дороге на Джаорэ одной из ловушек РПК «Восточное» подняли около 500 килограммов рыбы. Это, конечно, не 50 кило, как в Сусанино, но в разы меньше обычного. Радости на лицах рыбаков незаметно. За последним неводом вереница автомашин с рыбаками-любителями. Некоторые выдёргивают за день до тысячи экземпляров. Приехавших из Маго, Оремифа, Тнейваха, Озерпаха можно понять: там корюшки не видели три-четыре года. Ругают промышленников, которые в рыбные годы качали насосами несколько подъёмов за день. В итоге за что боролись, об это и обожглись.
Опасные цифры
Выловив для приличия рыбку, возвращаюсь через Иннокентьевку, Маго. В Иннокентьевке зарегистрирован один из отраслевых лидеров – РПК «Восточное». Пропорционально уловам платит местный сельхозналог и, по налоговым правилам, в десятки раз (!) больше наверх. А вот и Маго. За 30 лет его население упало с четырёх тысяч до тысячи.
— В 2013 году у нас поймали 500 тонн корюшки, а в 2020-м всего 30, – говорит глава посёлка Владислав Мавровский. – Если ниже будут ловить так же, у нас ничего не останется. От рыболовства имеем только долю НДФЛ. Две частные фирмы – «ДВ-Экспорт» и «Амуррыбсервис», которые здесь промышляют, в Маго не зарегистрированы, местных жителей берут с неохотой. А местные не блещут трудовой дисциплиной. В советское время село жило за счёт «Дальлеспрома», сейчас все его налоги уходят наверх. Необходим жёсткий закон, обязывающий все предприятия платить налоги по месту работы. Кроме того, у нас изъяли полномочия по земле с доходами от аренды и сельхозналогом, урезаны отчисления в сельский бюджет от НДФЛ. Поэтому Маго не процветает, а вымирает.
Подъезжаю к штабелям круглого леса от «Дальлеспрома». Внушительный объём не огорожен, имеет свободный доступ. Явное нарушение мер безопасности на глазах у правоохранителей. Продавщица из ближайшего магазина:
— Лес оголяется, зверьё идёт прямо в село. Скоро медведи будут здороваться с нами за руку.
Ладно медведь, а человеку куда податься? Председатель национальной общины в Сусанино Юрий Декал и его супруга Светлана, как и Алла Закаменная, предлагают начать с науки.
— Сейчас наука, как раньше, лосось не считает, поэтому научные прогнозы неубедительны, – считает Светлана, работавшая технологом в рыбколхозе. – Вылов корюшки никто реально не контролирует. И ничего не делается для её прохода в Амур.
Юрий Декал:
— Чтобы покончить с промышленным браконьерством на всём Нижнем Амуре, достаточно поставить на трассе до Николаевска один надёжный круглосуточный пост и проверять все речные суда.
Да, но для этого нужны неподкупные силовики и общественники, которых ещё поискать. Ведь на кону огромные деньги. В 2016-м на Нижнем Амуре выловили 65 186 тонн рыночной стоимостью около 18 миллиардов рублей при суммарной выручке предприятий снизу и сверху около четырёх миллиардов. Допустим, столько же потеряли на усушке-утруске. А где остальные 10-12 миллиардов, господа бизнесмены и надзорные службы? Тут либо чудовищные приписки, либо гигантский теневой рынок с коррупционными схемами.
Природоохранный Ревком
Для наведения порядка нам, русским, пора решить, что мы здесь делаем: обживаем весь Дальний Восток в союзе с природой или используем его сырьевым, транзитным придатком с дальнейшей сдачей соседним державам. Если укореняемся, тогда есть смысл в предлагаемых профессионалами мерах. Вводим режим сырьевой экономии и глубокой переработки. Квоты даём исключительно тем, кто платит на месте налоги, занимается рыбоводством, производит готовый продукт, несёт социальные обязательства. Снижаем рыболовную нагрузку, обеспечиваем нерест по амурским притокам с сохранением предприятий и поселений во всех районах. На это же нацеливаем Правила рыболовства на научной основе. Саму науку вернуть к полноценному мониторингу, очистить от штампующих завышенные прогнозы функционеров, прекратить перетягивание рыбных объёмов между районами. Максимальные квоты, допустим, три тысячи тонн дать Николаевскому району, столько же Ульчскому и тысячу на все остальные. При любом количестве рыбы. Сокращение вылова компенсировать дополнительными доходами от глубокой переработки. Корюшку и лосось вернуть в постоянный рацион краевых жителей начиная с Николаевского, Ульчского, Комсомольского районов.
Экспортировать только продукты глубокой переработки до 10% от вылова. Больший процент только для удалённых компаний на Сахалине, Камчатке, Магадане, Охотске. Всем поселениям вернуть доходы и полномочия, ввести жёсткие лимиты для вывоза капитала, направить частную инициативу в полезное русло. Бизнесмены, как и чиновники, обязаны служить той стране, где зарабатывают деньги.
Местным и федеральным властям предметно заняться каждым амурским селом, добиваться его демографического и хозяйственного подъёма. Стоит поучиться у наших предков после гражданской войны, когда для восстановления амурских рыбных запасов Дальревком запретил вылов всей рыбы в амурских притоках, промысел осенней кеты на пять лет и горбуши по нечётным годам в течение восьми лет, уменьшил количество рыболовных участков около Николаевска, создал контрольно-пропускные пункты на нерестовых реках для учёта лосося, заменил частично закидными неводами заездки.
Причём жалобы на «исчезновение и уменьшение рыбы» поступали Приамурскому генерал-губернатору с 1894 года. С 1907 по 1918 год количество рыболовных участков в низовьях Амура удвоилось, а уловы летней кеты уменьшились в 10 раз! Спустя столетие рыбный погром повторился. Советское государство тоже порой воспринимало природу как бездонную бочку, но в 1923-м решительный Дальревком сумел остановить её разграбление. Сегодня другая эпоха, и всё же ничего лучшего, чем жёсткий контроль государства и общества за ресурсами, пока не придумано.
Горячие новости
Стало известно о планах Росрыболовства запретить промышленный лов сплавными (лодочными) сетями на всём Амуре. Разрешат только стационарными заездками и закидными неводами с берега. Все районы, кроме Николаевского, не согласны, поскольку им заездками не поймать из-за более сильного течения и больших глубин. По-хорошему ловить можно и заездками, и сетями, лишь бы их количество и размеры не подрывали рыбный ресурс. В советское время в Николаевском районе было лишь три заездка, в прошлом году – семнадцать. По сплавным сетям похожая вакханалия по всему руслу. При этом полный запрет сетей выгоден одному Николаевску, тогда как от полного запрета заездков выигрывают только верховья. Золотая середина – разумные ограничения ради выживания всех амурских посёлков. В случае однобоких лоббистских запретов без лосося и корюшки в конечном итоге останутся и «низы» и «верхи». Оставшимся рыбакам придётся «сматывать удочки» в города. Хочется надеяться, что федеральный Минсельхоз и Росрыболовство такого сценария не допустят.
Материал подготовил Виктор МАРЬЯСИН
