В марте 2017 года в Комсомольске проходил «круглый стол» на тему «Инклюзивный подход в образовании для детей с ограниченными возможностями (ОВЗ), оказание социальной поддержки детям из многодетных малообеспеченных семей, детям с ОВЗ».
Собрались там председатель комитета по социальной защите населения и здравоохранения Законодательной Думы Хабаровского края Ирина Штепа, заместитель председателя комитета по социальной защите населения и здравоохранения Законодательной Думы Хабаровского края Ирина Белова, заведующая сектором коррекционного образования министерства образования и науки Хабаровского края Ольга Мещерякова, заместитель начальника управления образования администрации города Комсомольска-на-Амуре Ирина Пичугова и другие руководители.
Обсуждали вопрос, что такое инклюзия и почему это так важно? В процессе дискуссии, в частности, приводился пример с девочкой Полиной с ДЦП. В школу её провожала бабушка, у дверей девочку подхватывали подружки, у них было расписание по классу: сегодня одни, завтра другие или одни и те же, если они подружились. У Полины было два комплекта учебников, один комплект дома, второй в школе. Для её класса была отменена кабинетная система, чтобы девочка как можно меньше перемещалась.
Всё обсуждение приводить нет смысла, достаточно того, что сказала Ирина БЕЛОВА.
— Ирина Валентиновна, толерантная среда — это чья идея?
Откуда это всё идёт изначально?
— Создание толерантной среды — неотъемлемая компонента инклюзии. Об этом стали говорить начиная с 2003 года. Я этим занималась как директор школы. Тогда в наш коллектив пришло понимание того, что толерантная среда, принятие особого ребёнка в коллектив типичных детей — это самое главное для инклюзии, для его включения
— Не может быть такого, что государство просто перекладывает заботу об инвалидах на обычные школы, расписываясь в своем нежелании создавать стационары. Или же в России проталкивается американская модель толерантности?
— Немного по-другому. Для того чтобы вступить во Всемирную торговую организацию, Россия должна была выполнить определённые обязательства. И одним из условий было принятие закона об инвалидах. В 2012 году была подписана Конвенция о правах инвалидов в России, и тогда в обществе заговорили об инклюзии, что это хорошая идея. Хорошая в том смысле, что родителям впервые дан выбор. Это не перекладывание забот на плечи общеобразовательных школ, ни в коем случае.
— У нас достаточное количество специализированных учреждений?
— Безусловно, достаточное. Они есть, более того, нашей российской дефектологии 200 лет. Накоплен такой пласт научного материала, который грех не использовать. Но родителям тем не менее дано право выбора учреждения.— Вы приводили пример с девочкой Полиной. Давайте взглянем со стороны. Сначала её приводят в школу, затем подруги помогают дойти до класса. В классе 26 человек. Не может быть такого, что учитель будет вынужден подстраивать 25 человек под особого ребёнка?
— В качестве знаний — нет. В качестве принятия Полины — да. А какая здесь планка? Она такая же, как другие ученики. Литературу, математику или русский язык можно преподавать в любом классе, сейчас самое главное для учителя — интерактивная доска-проектор, интерактивная среда, а вот что касается физики, химии, лабораторных работ, то, конечно, они ходили в специализированные кабинеты. Здесь в первую очередь речь идёт о воспитании у детей милосердия.
Помню, лично меня тогда впечатлили собравшиеся за «круглым столом» умиротворённые лица женщин-руководителей, похожие на лица тёток-прихожан некой секты. Поразило, насколько всё же руководители образования оторваны от реальной жизни и обитают в каком-то своём выдуманном аппаратном мире розовых слоников и адаптированных общеобразовательных программ обучения.
Имя этой секты — инклюзивное образование. Не так давно в Россию пришла американская модель обучения учеников с различными видами заболеваний, включая психические, в обычных школах. И вот вам первые плоды инклюзивного образования.
Недавний случай в школе № 37. Около 300 человек подписали открытое письмо родителей в поддержку педагога школы № 37 Комсомольска-на-Амуре Татьяны Лесковой. По их словам, мальчик постоянно нарушает дисциплину, унижает и оскорбляет преподавателей, бросает вещи в других школьников, то есть является по сути неадекватным. Представьте, в обычный класс приходит агрессивный, неуправляемый ученик с задержкой психического развития, и в классе начинает твориться чёрт знает что. В первую очередь страдают ученики, страдает преподаватель, который всегда виноват. Тогда как руководители министерства образования, комитета по социальной защите населения и здравоохранения Хабаровского края вообще никогда не страдают и вообще никогда не виноваты, виноваты всегда преподаватели. Но это же с подачи всех этих высокопоставленных, напудренных толерантных женщин в школьных классах думают не об учёбе, а о том, как бы утихомирить очередного «инклюзивного» идиота, который того и гляди начнёт бегать по школе с топором, как это было в Улан-Удэ. И почему бы не ввести практику, когда чиновники департаментов образования и всяческих комитетов социальной защиты населения после просиживания пяти лет в креслах руководителей направлялись бы в школу преподавателями лет этак на пять, так сказать совершали бы переход от романтизма к реализму. Может, тогда проблемы учителей станут для них понятнее?
