И еще один галантный поклон в адрес другой моей читательницы…
Была дискуссия.
Я: Не все ладно в Датском Королевстве.
Она: Да все нормально. Ноют больше.
Я: Так экономика рушится, долги копятся, народ беднеет.
Она: Да работать не хотят. А все, в общем-то, вполне себе хорошо.
В общем, все остались при своем мнении, но вот что подумалось мне…
Похоже, что мудрая внутренняя политика родной страны привела к тому, что являемся мы сегодня вовсе не народом, нет. Сегодня население страны раздробилось на этакое «многонародье». Прошу не путать с «многонациональным и многоконфессиональным государством», я о другом. Смотрите.
Кто-то живет на 20 000 в месяц. Это один народ.
А кто-то приносит домой 80 000. И я на полном серьезе берусь утверждать, что это совсем другой народ, несмотря на общий язык и менталитет.
А есть счастливчики — обладатели месячного дохода в 250 000 рублей. И это уже совершенно отличающийся от народов 1 и 2 третий народ.
Дальше можно идти по восходящей с шагом, описанным геометрической прогрессией и в каждой контрольной точке мы будем иметь совершенно уникальный народец, не имеющий, практически, ничего общего с предыдущими. Почему? Хороший вопрос.
Думается мне, что сам образ мышления того или иного человека радикально зависит от списка и сложности задач, которые ему приходится решать.
О чем болит голова у двадцатитысячника?
Как дожить до зарплаты. Как оплатить коммуналку. Как собрать детей в школу. Во что одеться-обуться. То есть, в режиме реального времени приходится решать проблемы выживания, если вспомнить пирамиду Маслоу — проблемы самого нижнего уровня. Самого — не самого, но всю свою жизненную энергию человек тратит именно на них. Отдых? Да о чем вы? Вечный поиск приработка к явно недостающей зарплате. Саморазвитие и самообразование? Да какой там… Не до жиру, быть бы живу.
Как человек из этой социокультурной группы воспринимается восьмидесятитысячником? Тем самым, который уже имеет материальные ресурсы, позволяющие «кормить» личную машину, планируя отпуск — рассуждать о Таиланде или Турции, пристраивать детишек в школы попрестижнее, лечиться в платной клинике и совершенно не париться о том, что поесть-одеть?
За всех не отвечу, но большинство из них воспринимает двадцатитысячника, как нерасторопного, ленивого, может — избыточно пьющего, глуповатого неудачника. Который работать не хочет.
Вместе с тем, наличие бедных отнюдь не означает, что это люди бестолковые. Просто рабочих мест с з/п в 80 000 рублей явно недостаточно для желающих, даже если они дисциплинированные, усердные, образованные и вполне компетентные люди. Все просто! Ну, нет для них этих самых высокооплачиваемых рабочих мест. И не предвидится (кстати, нелишне вспомнить обещания гаранта о создании 25 миллионов этих самых высокотехнологичных рабочих мест, которых никто так и не увидел), в силу особенностей нашей экономики.
На вахту? Попробуй, попади. Если и там не швыранут с зарплатой (случай, увы, нередкий).
Создать бизнес? Хм… Кто это посоветует (как Медведев учителям), пусть ответит — сам-то пробовал? И как? Успешно?
Короче. Резюмируем. Если хочешь получить большую зарплату, имеешь все знания и навыки для выполнения этой самой высокооплачиваемой работы, здоров, упорен, коммуникабелен, трудолюбив, образован…
Не факт, что ее получишь. Прямо, сильно не факт. Конечно, барахтайся, борись за место под Солнцем, пробуй, но — без особой надежды.
«Мест нет», — как раньше в гостиницах и ресторанах писали.
Я думаю, есть резон определить людей с крайне низкой зарплатой (опять-таки, в большинстве случаев), как «невостребованные».
Ну, да ладно. Отвлекся я от темы, возвращаюсь.
С какого перепуга я решил, что двадцатитысячники и восьмидесятитысячники являются разными народами?
Ну, во-первых, они не могут общаться. Не, язык-то один… Говорить не о чем.
Ну, допустим. Зажиточный рассказывает обездоленному о поездке в Европу. В минувший отпуск, например. Как бедолага на это может отреагировать? Поддержать разговор — точно не сможет, ибо сам он там не был даже в радужных снах.
Спросить о чем-то? Зачем? В этой жизни он не планирует туда поехать, да и вообще — уровень его планирования ограничен временным промежутком «от зарплаты до зарплаты», т.е., примерно месяцем. Не более.
В свою очередь, более удачливому условному собеседнику едва ли будет интересно выслушивать излияния о сложности бытия своего визави. Да он, скорее всего, вообще не поймет, как на столь мизерную зарплату можно жить-то?
Уф… Короче, если коротко. Представителям двух этих народов очень сложно понять друг друга, а если еще учесть легкое презрение (ну, ты и бестолочь!) с одной стороны и, скорее всего, не совсем бедую зависть (пристроился, падла!) с другой — контакт меж ними возможен весьма поверхностный, если не сказать — нулевой.
Объединиться они не в силах из-за слишком разных интересов и систем координат. И если бедняк начнет уж совсем задыхаться в нужде, зажиточный просто отведет взгляд (умри ты сегодня, а я — завтра). А если зажиточный попадет в неприятности (квартиру затопило или машину разбил), бедняк — по крайней мере, в душе — еще и позлорадствует.
«Не! Я-то не такой!». Спокойно. Мы рассматриваем массово-усредненную реакцию. Поле больших чисел.
А самая хохотуха в том, что рядом с ними (может быть в одном подъезде с ними) живет богатенький Буратино, зарабатывающий (добывающий, ворующий, нужное подчеркнуть), допустим, тысяч четыреста. С его колокольни и первый, и второй — непонятные насекомые, непонятно, на что существующие и непонятно о чем думающие и чем живущие. В силу этого искреннего непонимания он никогда не найдет с ними общего языка. Понимания. А если его постигнет беда — сочувствия…
Население России разделено прозрачными, но очень прочными бронестеклянными стенами. Теперь, уважаемые читатели, вам понятно, почему мы ничего не можем изменить? Почему наши гражданские выступления и инициативы столь маломощны и разрознены? Почему мы разбегаемся (кто с ДВ, кто из РФ)?
Просто каждый, забравшийся по той самой пирамиде Маслоу, свято верит, что его путь — только наверх. Ну, или, как минимум — сохранение «статус кво». А нижние… Ну, что же, знать судьба их такая. Горькая.
Только забывают, что нижние — это базис, опора, основание, без которого вся пирамида может рухнуть…
