В этом году наша страна отметила 75-летия со дня окончания Великой Отечественной войны. Наряду с солдатами долгожданную победу приближали и дети, работавшие в тылу. Одна из них Софья Орешко, трудившаяся в полях в течение всей войны. После победы она более 37 лет работала грузчиком в магазинах.
Другие партизаны
Детство Софьи Орешко прошло в Брянской области, в небольшом посёлке Владимировка, поэтому войну она видела своими глазами. Помнит, как ребёнком работала в бомбёжки и слышала пулемётные очереди.
— Всё делали вручную, а сами голодали, — рассказала Софья Орешко. — Работали на колхозы за трудодни, но нам ничего не доставалось. Если не выработаешь норму, могли посадить в тюрьму за тунеядство. Это сейчас можно не работать, и никто тебе ничего не скажет. В те времена нам не давали выходных. Мы не знали, что такое праздники. Отпуска тоже не давали. А самое обидное, что не было трудовых. У меня стаж работы с девяти лет. До 28 он нигде не отражён, ни в каких документах. И нельзя было никуда уехать – везде была война. У нас угнали на фронт всех мужиков. Мой отец погиб практически сразу. Во время переправы через реку их разбомбили.
Несмотря на голод, дети выросли крепкими. Софья во время войны работала в поле: занималась косьбой, жатвой, пахала. Всё приходилось делать вручную. Зимой вывозили навоз на поля, клали в скирды, чтобы подпитать землю к весне. Работали день и ночь.
— Везде была разруха, но мы всё равно надеялись на лучшую жизнь. Боялись, что немцы нас завоюют, однако больше опасались наших партизан. Они приходили и забирали у нас еду. Могли и убить, если вступишь с ними в перепалку. Зато сейчас в фильмах их слишком идеализируют.
Как вы понимаете, с продуктами и предметами первой необходимости в те времена было плохо. Вернее, ничего не было: ни соли, ни керосина. По словам Софьи Орешко, люди не знали, что такое сахар и заварка. Чай делали так: собирали листья у вишен, клали их в чугунные чайники и заливали кипятком. Тем не менее жили дружно. Приносили порой оладьи из гнилой картошки, делили на всех и ели. Хорошо выручал щавель. Кроме того, ждали, когда на липах появятся почки, и ели их. Не было времени пить и ругаться, как сейчас делают в деревнях.
— Носить тоже было нечего. Что наткали-напряли, в том и ходили. Однако даже эту простую одежку у нас забирали партизаны.
Несмотря на войну, в школах шло обучение. Деревянная школа была маленькой, поэтому учились все вместе — на одном ряду сидели первоклашки, затем второй класс и так далее. Вёл у всех один учитель. Он успевал работать со всеми. Трудно было, но дети тогда хотели учиться, их не нужно было заставлять, из-под палки.
— В нашем колхозе была четырёхлетка, за три километра от него – семилетка, а за семь – десятилетка. Хоть мы и учились, но трудодни никто не отменял. Поэтому я бросила учёбу в пятом классе — заниматься было некогда, да и в школу было не в чем ходить. Стала работать. В нашей бригаде было четыре мужичка лет по 70-80, женщины и дети. На них и выехали.
Праздники во время войны во Владимировке не отмечали. Дети не знали, что такое Новый год или Первомай. На демонстрации Софья Орешко стала ходить уже в Комсомольске.
— Помню 9 Мая 1945 года. Мы тогда копали землю в поле. Четверо детей таскали плуг вместо лошади, а старушка из деревни пахала. Помню, как приехали люди на конях и с флагами и закричали: «Победа!». Мы стали радоваться, обниматься и плакать, — поделилась Софья Орешко.
После войны жизнь, по словам женщины, сильно не изменилась — везде была разруха. В конце 50-х годов Софья Орешко и её семья, к примеру, всё ещё не знали, что такое нормальный хлеб.
Сильный слабый пол
До сих пор Софья Орешко помнит, как приехала в Комсомольск-на-Амуре в 1959 году. Жизнь в стране, по её словам, была ещё тяжёлая. В городе Юности уже ходили трамваи. Проезд в них стоил всего три копейки, в автобусе — шесть.
В Комсомольске Софья Орешко целых 37 лет отработала грузчиком. Трудилась в Горпромторге. Продавцом быть не хотела, так как очень боялась недостач.
— Тогда в город приехали мы с мужем и ребёнком, а также мама с двумя братьями. Работать было некому, и я пошла грузчиком. Получала зарплату в 39 рублей. Столько же платили младшему продавцу. Я работала в магазине №36 на Амурстали. Грузили всё: и велосипеды, и мотоциклы, и пианино. Разгружали продукты и канцелярские товары. Пластинки зимой возили на санях до магазина. О тяжестях не думали, только как бы выручку поднять. Работали молча, никогда не болтали.
Спустя несколько лет Софья Орешко перешла работать в магазин на улице Гамарника. Там она таскала мешки с мылом и порошком весом 50 килограммов. По словам женщины, было тяжело, зато можно было доставать дефицитные товары.
— Дефицитным в те времена был так называемый импорт — хорошая одежда и обувь, и я старалась это детям достать. Доставала и отечественный дефицит: окорок, шейку и грудинку. Всё было очень вкусное. Людям приходилось стоять в очередях, а я могла покупать всё, минуя их. Помогала в покупке и добрым людям. Муж по поводу моей работы грузчиком никаких замечаний не делал. Я ведь сама туда пошла.
Софья Орешко проработала грузчиком до 52 лет, пока ей не сделали операцию. Потом вышла на заслуженный отдых, но долго сидеть дома не смогла. Женщина побыла два года на пенсии и снова пошла работать. Попыталась вновь трудиться грузчиком, но годы давали своё, и было очень тяжело. Тогда женщина перешла работать на глажку одежды.
— За работу в Промторге мне подарили ковёр и кое-какую мебель, ветровку и туфли популярной тогда фирмы «Саламандра». В колхозе я была закалена, как мужик. Наверное, это и помогло заниматься таким тяжёлыми физическим трудом. Когда уходила на пенсию, то зарплата у меня существенно выросла и была 180 рублей. Тогда можно было свободна летать на запад. Самолёт стоил 129 рублей в один конец. Дорога оплачивалась. Предприятие нам платило либо за билет на поезд туда и обратно, либо на самолёт, но в один конец. Сейчас, не имея льгот, особо не полетаешь.
Софья Орешко надеется, что люди больше никогда не переживут те ужасы, которые довелось преодолеть ей в военные годы. Нынешнюю жизнь она тоже считает непростой, но всё же надеется на светлое будущее.
