Пять отделений, и все заполнены больными ковидом разной степени тяжести. И неважно, ноябрь на календаре, или предновогодние дни, или Новый год – больничные палаты и реанимация никогда не пустуют и ежедневно выдают порядка трёх-пяти смертей. Таковы сегодняшние реалии инфекционного корпуса больницы №2 по улице Щорса, 81.
ДОСТУПНА АУДИОВЕРСИЯ МАТЕРИАЛА ⬆
СКТ всему начало
Как правило, ковид начинается за неделю до обращения пациента к врачам. В моём случае меня не покидали обоняние и слух, но першило в горле, было больно глотать, не спадала температура. После самолечения боль в горле прошла, но изматывающий кашель и температура остались, последнюю не удавалось сбить никакими жаропонижающими средствами. И когда вдруг вспоминается эпидемия неизвестного заболевания, от которого умерли сотни тысяч людей, выход один – звонок в «скорую помощь».
Инфекционный корпус больницы №2 на улице Щорса, 81, встречает пациентов аппаратом спиральной компьютерной томографии (СКТ). Очередь на два-три часа, больные приходят по направлению врача, их привозят на машинах «скорой помощи», доставляют из палат, часто в инвалидных креслах и на носилках-каталках.
После прохождения СКТ врачи говорят результаты исследования, одни больные уходят домой на самоизоляцию, других забирают в приёмный покой и оформляют госпитализацию. Меня из кабинета сразу увели в приёмный покой…
Третье отделение, первый бокс
В палате шесть человек, один в тяжёлом состоянии, все остальные средней тяжести. Тепло, хотя за окнами мороз и штормовой ветер. Кровати комфортные, постельное белье мало того, что регулярно меняют, но могут поменять и по просьбе больного — в первые дни, когда у многих высокая температура, постель бывает мокрой от пота.
Сразу после прибытия в палату получаю укол в живот, руку и капельницу. Сильный кашель, от которого болит голова. Впрочем, в палате кашляют все. Рядом лежит пациент в кислородной маске, который при попытках заговорить с ним может только хрипеть. Не говорит, и вся палата называет его капитан Немо.
В 5.30 включается свет, и начинается движение. Уколы в живот, руку, таблетки, анализ крови, замер температуры и сатурации. Медсестра в защитном костюме цепляет пластмассовый прибор-прищепку на палец моей руки. При сатурации (содержание кислорода в крови) ниже 90% пациента кладут под кислородную маску.
После завтрака – капельницы, обход врача. У меня обнаруживается высокий сахар, и я дополнительно получаю укол инсулина в руку.
Из шести кроватей три оборудованы кислородными масками, так что день и ночь проходят под звуки бурления смешанного с водой кислорода. И это ещё вполне терпимый вариант. Если пациент попадает в реанимацию, его подключают к аппарату ИВЛ (искусственная вентиляция лёгких), трубка запихивается в горло, так и лежишь. Впрочем, в реанимации все без сознания, и комфорт им без разницы.
Кто страшнее – Сталин или китайцы?
Возраст больных ковидом совершенно разный — в нашей палате мужчины от 30 до 76 лет. Кроме возраста, больные отличаются адекватностью поведения. Был у нас свой Безумец, который ночью бродил по палате, выискивая тех, кто храпит, а найдя, будил их и тут же прятался, закиданный тапками и матерными криками.
Разговоры в палате ведутся на самые разные темы, обсуждается всё — от мировых цен на газ и нефть до методики травления клопов и технологии выращивания финиковой пальмы. После нескольких яростных споров о роли Сталина в истории и недавних выборов приходим к совместному решению не говорить о политике, ибо подобные дискуссии – это гарантированное повышение давления у пенсионеров. Надо признать, соглашение о запрете соблюдалось плохо, время от времени вспоминались то Сталин, то Горбачёв, то Путин и даже китайцы, которые травят мировое сообщество.
Из палаты выход в коридор строго запрещён, нарушителям грозили уколом в живот шприцем образца 1937 года. Может, это была шутка, но на практике никто не хотел испытывать на себе медицину прошлого века.
Жизнь и смерть вируса
COVID-19 живёт порядка 14-19 дней, затем умирает. Вирус, конечно, а не пациент. На самом деле ковид не лечат, а уколами и таблетками больному вводят разжижающие кровь препараты, инсулин, сбивают температуру, ставят капельницы. И ждут, когда вирус издохнет. Регулярно берут мазки, после отрицательного результата выписывают домой.
Соответственно, в больнице лежат в среднем 14 дней, если нет сопутствующих заболеваний. Вот это «если» — самое страшное. Именно сопутствующие недуги являются причиной ежедневных трёх-пяти смертей. Как правило, причины — возраст, лишний вес, повышенный сахар, сердечно-сосудистые заболевания. Бывает и так, что люди приходят в больницу, а из больницы их выносят вперёд ногами.
Мужчина, охотник из Чегдомына, 45 лет. Сахар в крови – 27. Умер.
Через два дня в реанимации умер капитан Немо. Возраст 66 лет, лишний вес, астма, болезнь Паркинсона.
Болеют и те, кто привился, но гораздо в более лёгкой форме. Прививка должна быть, иначе вполне возможно загреметь в реанимацию, а затем на Старт. Не забывайте: на сегодняшний день ковид – самый надёжный поставщик трупов похоронным компаниям. Каждый день три-пять смертей только в одной больнице.
Самое главное – выполнять все предписания врача, в том числе и после выписки из больницы. Вести здоровый образ жизни, делать всё возможно для снижения веса, он ведёт к диабету и другим заболеваниям. Многие пациенты, вернувшись домой, пускаются во все тяжкие, начинают употреблять алкоголь, питаются, как прежде, и спустя какое-то время умирают. Вирус ковида издыхает, но последствия его проникновения держатся в организме, по меньшей мере, год.
А вокруг «баунти», «баунти»-уяунти…
Кормят в инфекционной больнице вполне нормально. На завтрак каша — овсянка или манная, хлеб, масло или сыр, чай. На обед борщ или рассольник, картофель с мясом. Полдник – яблоко или стакан молока. Ужин – картофель с рыбной котлетой или мясом, макароны, чай. Больным с повышенным сахаром подавался отдельный стол, это дополнительно вареное яйцо, кусок отварной курицы.
Слепой пенсионер Витя, 76 лет, ночами с яростной настойчивостью требует дать ему «баунти», и это при том, что у него диабет.
На мой взгляд, больничной еды вполне достаточно, чтобы организм получил подпитку и все силы бросил на борьбу с болезнью. Родные передают в палату колбасу, сыры, пельмени, в том числе и тем, кто находится в реанимации. На мой взгляд, бороться нужно с болезнью, а не с пельменями и колбасой в желудке. Притом что все больные с явно выраженным лишним весом, неужели нельзя потерпеть две недели без колбасы?
Люди в комбезах
Лиц медсестёр не видно, все в масках и комбинезонах. Процедурная сестра Лиля, медсестры Настя, Лена и другие, заведующая отделением чудесный врач Наталья Суворова. Забавно, цвет комбинезонов медсестер либо светлый, либо чёрный, как «инь» и «янь».
Все медсёстры переболели ковидом. Работают на износ в буквальном смысле слова. Сутками на дежурстве, ходят по палатам, делают уколы, капельницы, тяжёлых больных поднимают на каталку, возят на СКТ, в реанимацию, меняют памперсы, убирают в палате, кормят тех, кто не способен есть самостоятельно. У нас был пациент без пальцев, он даже кружку с трудом удерживал.
После двухнедельного лечения и наблюдения больных выписывают либо домой, либо отправляют на долечивание в палаты кожно-венерологического стационара на улице Зелёной, 8.
Как правило, на долечивание уходят те, у кого возникли побочные проблемы с сердцем, почками, с повышенным давлением. Какое-то время их наблюдают, лечат и после отрицательного результата теста ПЦР выписывают домой.
Руслан БАШИРОВ
